Традиционно под верованиями принято понимать религиозные представления, система которых образует идеологическое содержание религии. Правда, в западноевроейской науке термином «верования» нередко обозначают и воззрения, не имеющие теологического характера. Так или иначе, уже на раннем этапе развития человеческого общества религиозные представления играли значительную, если не определяющую роль в жизни людей. Они являлись ответной реакцией человека на воздействие окружающей среды. Со временем первобытные верования развились в самостоятельную систему религиозных воззрений.

С ними самым тесным образом связаны адекватные им обряды - символические действия, совершаемые с религиозной целью, т. е. придающие тем или иным событиям в жизни человека теологический смысл. Причем последовательность и способы поведения в ходе совершения данных обрядов инвариантны и производятся, как правило, традиционно, в соответствии с обычаем или специально разработанным «сценарием». В большинстве случаев указанные обряды носят коллективный характер и устраиваются по случаю рождения, смерти, вступления в брак и т. д.

С точки зрения религиозных верований и традиций западная часть Памира, официально именуемая Горно-Бадахшанской автономной областью (ГБАО) и входящая в состав Республики Таджикистан, представляет собой уникальный регион. Эта исключительность обусловлена прежде всего ее географическим положением. Еще в древности различные этнографические группы заселяли немногочисленные пригодные для обитания и земледельческой деятельности высокогорные долины. «…Здесь долина и тут долина, - справедливо замечал востоковед генерал А. Е. Снесарев, - а между ними хребет и нет перевала; в этом случае будет две различных общины, два народа, часто говорящих на совершенно различных языках, не имеющих между собой никакой связи». Действительно, населяющие ныне ГБАО народы - бартанцы, ваханцы, ишкашимцы, хуфцы, шугнанцы и др. - говорят на взаимонепонимаемых и до настоящего времени бесписьменных восточноиранских языках (язык равнинных таджиков относится к западной ветви иранских языков). Роль lingua franca играют таджикский язык, а также язык шугнанцев - самого большого в автономной области по своей численности народа.

Несмотря на этнодифференцирующее значение природно-географического фактора, мощным интеграционным стимулом был и остается исмаилизм - одно из течений шиитского ислама, последователи которого ныне проживают в более чем 20 странах мира. На Памир исмаилизм проник в X–XI столетиях. Исмаилиты, как и мусульмане-шииты, утверждают, что после смерти пророка Мухаммада его последователь - двоюродный брат и зять (муж дочери пророка Фатимы) Али - был первым имамом, т. е. духовным лидером мусульманского сообщества, и что духовное руководство, известное как имамат, является поэтому наследственным через Али и его жену Фатиму.

Опираясь на доктринальные положения исмаилизма, его оппоненты ставили под сомнение легитимность этого движения, распространяя в своих писаниях измышления о «недостойных целях, аморальных взглядах и распутных практиках исмаилитов». Исмаилитских имамов обвиняли в неалидском происхождении, а само учение рассматривалось ортодоксальными мусульманами-суннитами (правителями, теологами и пр.) как ересь и заговор против ислама, основанный на доисламских верованиях. Историку-востоковеду Н. М. Емельяновой пришлось относительно недавно, в 2004 г., столкнуться с подобными взглядами во время ее работы в суннитских районах афганского и таджикского Бадахшана. До начала ХХ века исмаилиты подвергались гонениям и репрессиям в том числе по религиозным мотивам. В период гражданской войны в Таджикистане, а именно в конце 1992 - начале 1993 г., многие выходцы из ГБАО были истреблены только за то, что они - выходцы с Памира, что подразумевало их религиозную принадлежность.

Именно поэтому исмаилизм до сегодняшнего дня играет в культуре народов рассматриваемого нами региона не только важнейшую социально-идеологическую, но и этноинтеграционную роль. Здесь нельзя не согласить с известным этнографом-религиоведом С. А. Токаревым, который рассматривал религию как один из этнических признаков. «С самого начала и до самого конца, - писал он, - религия есть форма социальной связи, взаимостягивания (интеграции) единоверцев и взаимоотталкивания (сегрегации) иноверцев. В этом смысле она выполняет ту же (точнее, аналогичную) роль, что любой другой “этнический признак”: язык, формы материальной культуры, народное творчество и пр.».

Ко времени принятия исмаилизма среди жителей разных долин Западного Памира бытовали различные доисламские культы: огнепоклонничество, манихейство, элементы древнеиранских верований и др. Некоторые из традиционных религиозных представлений и практик - тотемизм, магические обряды, употребление амулетов, почитание животных (зоолатрия), культ предков и другие - дожили до настоящего времени. Ни доисламский, ни исмаилитский пласт не являются всеобъемлющими, они преобладают в разных сферах духовной жизни. Механизм их взаимодействий довольно сложен, и детальное его изучение специалистами - религиоведами, этнографами, историками - еще впереди. Сегодня можно лишь констатировать очевидный факт существования в религиозной жизни памирцев синкретизма - смешения и взаимопроникновения различных форм верований.

В трудах ученых-гуманитарев еще с советской поры бытует точка зрения, что поздние религии вбирают в себя предшествовавшие им верования, обряды, традиции и, переосмысливая их, приспосабливают к своим концепциям. Как пишет, например, этнограф Л. А. Тульцева, «любая религия в реальной жизни существует в тесном единстве с верованиями, доставшимися ей в наследство от иных, более ранних религий, образуя синкретический сплав».

Многие исследователи (Б. А. Рыбаков, В. Н. Басилов в основной части своих работ, Г. П. Снесарев и др.) писали о народной религии, включающей в себя наряду с официальной идеологией ранние домонотеистические (дохристианские или домусульманские) представления и обряды - языческие по своей сути. Речь шла о так называемом бытовом, или народном, христианстве и исламе. Последний, в частности, характеризовался теснейшим переплетением местных домусульманских религиозных традиций с нормами, установлениями, идеями и обрядами ислама. Причем важно заметить, что в сознании части христиан и мусульман все поверья и ритуалы, независимо от их происхождения, представляют собой истинные христианство и ислам.

Синтез монотеистического вероучения и «языческих» верований дал повод исследователям называть народную религию «двоеверием». Этот термин до сих пор используется в научном обиходе и понимается, как правило, однозначно - как формальное, механическое соединение в народной религии «двух вер». По словам Т. А. Бернштам, этнографы, изучающие религиозные верования восточных славян, в том числе русских, полагают, что «язычество» составляет бóльшую и существенную часть народной системы верований, плохо и прозрачно прикрытую христианством, которое достаточно «снять», чтобы обнажить дохристианскаую архаику почти в «чистом виде». Автор подчеркивает, что под язычеством она понимает «слой воззрений внехристианского происхождения или архаические формы синкретизма».

В последнее десятилетие в ряде работ российских авторов наблюдается отличная от традиционалистской точка зрения. Суть ее сводится к тому, что древние языческие верования, в тех или иных формах сохраняющиеся в монотеистических религиях, язычеством по своей сути не являются. Они не только теряют свое прежнее внешнее оформление, но и меняют содержание в результате переработки его в духе господствующего мировоззрения.

Возникает вопрос: почему древние формы воззрений, которые традиционалисты называют языческими, и связанные с ними обрядовые действия бытуют до настоящего времени? Скорее всего, потому, что связаны с актуальными проблемами жизнедеятельности людей, отражают вечные стороны бытия и восприятия человеком окружающего мира. Трансформироваться способна внешняя форма ритуалов, может измениться терминология, но суть этих верований остается неизменной. Ведь ныне, как и много веков тому назад, традиционные верования и ритуалы связаны с обеспечением плодородия, исцелением от болезней, получением необходимой информации от представителей сверхъестественного спиритуального мира для принятия решения в тех или иных жизненных ситуациях и т. д.

Именно поэтому следует скорее говорить о том, что это более поздние религии приспособились к древним верованиям, обычаям и ритуалам, а не наоборот. На наш взгляд, ныне в рамках господствующей религиозной системы сосуществуют, взаимно влияют друг на друга и взаимно проникают друг в друга отдельными чертами древние верования и поздние религии.

Яркий тому пример - религиозная ситуация на Памире. При господстве здесь официального исмаилизма бадахшанцы сохраняют еще так называемые первобытные, или языческие, верования - тотемизм, магические обряды, употребление амулетов, зоолатрию, культ предков и т. д. Их появление было обусловлено в первую очередь суровыми природно-климатическими условиями, нехваткой жилого и хозяйственного пространства, изолированностью от равнинных районов, неграмотностью местного населения и другими факторами.

Истоки традиционных верований восходят к древнему олицетворению природы и духов умерших людей. Универсальными для всех человеческих культур являются анимистические представления - вера в существование духов и возможность для человека общения с ними. Большинство религиоведов полагает, что анимизм - это то начальное ядро, из которого выросли все поздние религии. Причем древние анимистические воззрения до настоящего времени уживаются и существуют параллельно с догмами поздних развитых религий.

В связи с этим хотелось бы отметить два обстоятельства. Во-первых, традиционные представления, в частности анимистические, характерны для народов, которые до сих пор сохраняют в том или ином объеме патриархальный уклад, пережиточные формы общины и архаические черты культуры. Памир относится именно к таким обществам. Во-вторых, у народов Средней Азии древние верования и обряды, в том числе анимистические, сращивались с исламом. При этом они деформировались под влиянием последнего и приобрели так сказать мусульманизированную окраску.

И если христианство, например, однозначно рассматривает всех низших духов как враждебных человеку, то в исламе отношение к ним другое. У мусульман духи именуются джиннами и представляют собой материальные существа, сотворенные Аллахом из «чистого пламени» (сура 55:15) еще до появления людей (сура 15:26–27). Согласно исламскому вероучению, они имеют облик людей обоего пола, т. е. антропоморфны, наделены сознанием, обладают свободой воли и ответственны за свои поступки. Причем ислам признает часть низших духов верующими, т. е. поклоняющимися Аллаху, и другую часть - «неверными», или шайтанами, которые искушают людей и способствуют распространению неверия и грехов.

Наряду с общемусульманским названием «джинн» памирцы и другие народы Средней Азии употребляют частные названия, когда говорят о том или ином демоническом существе. Состав пандемониума в Среднеазиатском регионе более или менее однороден. У всех населяющих его народов, в том числе памирских, бытуют представления о пари (пери, пэри), дэвах (девы, дивы), албасты (алмасты) и некоторых других. Вместе с тем у памирцев существуют неодинаковые, по сравнению с прочими среднеазиатскими народами, представления об одном и том же объекте демонологии - совокупности знаний о нечистой силе. Более того, даже имеется разница во взглядах внутри Памирского региона. Это может свидетельствовать либо о деформации народных верований в ходе веков, либо о полисемантичности тех или иных духов.

Первым из российских исследователей, кто более или менее подробно описал «демонологический пантеон» у памирцев, был граф А. А. Бобринской. Он справедливо заметил, что горцы, чувствуя беспомощность перед мощью природы, обратились к своему воображению, «оживили» окружающий их мир и облекли представителей его в новые образы, и сонм духов наполнил горы, ущелья, пещеры, леса, потоки и даже дома. «На всех путях своих, - писал этот исследователь, - приходится горцу сталкиваться с ними, обороняться, хитрить, ублажать, воевать…». Позднее ученым - этнографам и историкам-востоковедам - удалось собрать достаточно обширный материал не только о памирской демонологии, но и о реликтах иных традиционных верований и обрядов. Верования в добрых и злых джиннов до настоящего времени сохраняются у части населения ГБАО, особенно живущего в дальних высокогорных кишлаках.

Все наши информанты сходятся в том, что духи особенно активны в темное время суток, особенно ночью, их можно встретить в облике человека обоего пола, а также в виде собаки, лошади, коровы и других существ у воды, на куче золы у человеческого жилища, в хлеву и т. д. В зависимости от роли, которую джинны, или духи, выполняют в той или иной ситуации, их можно условно разделить на три группы, или категории.

В первую входят враждебно настроенные по отношению к человеку и способные не только сделать его сумасшедшим, наслать телесную болезнь или избить, но даже убить. Эти демонические существа невозможно умилостивить - их следует изгонять или нейтрализовать путем совершения магических обрядов. Правда, памирцы верят, будто вредоносных духов можно все-таки сделать полезными, если подчинить себе и заставить служить силой.

Один из самых «вредоносных» персонажей в традиционных верованиях памирских народов алмасты. Вопрос о происхождении этого демонического существа спорный: одни исследователи относят его к тюркской мифологии, другие - к иранской. Есть предположение, что образ алмасты формировался в эпоху древнейших контактов этнических общностей до их расселения на территории современного обитания.

Согласно представлениям памирцев, алмасты - волосатая безобразная женщина с длинными грудями, которые она может закидывать за спину. Ей приписывают прожорливость и людоедство. Про женщин-обжор и сегодня в Шугнане говорят: «Она как алмасты». Книжка, монетка или волосы в руках алмасты являются грозным оружием против человека. Отобрав данные предметы, человек полностью подчиняет себе это существо. Защитой от алмасты у памирцев до сих пор служат разного рода амулеты, заговоры, огонь и горящие угли.

Считается, что указанный злой демон в женском облике приносит вред главным образом женщинам-роженицам. Причина неприязни к ним, как объясняли мои информанты в Шугнане, заключается в том, что как-то ночью одна женщина вылила горячую воду и обварила ребенка алмасты. После этого последняя стала мстить роженицам и новорожденным.

Среди памирцев широко распространена вера в существование дэвов - злых духов главным образом антропоморфного облика, представления о которых восходят к эпохе индоиранской и индоевропейской общности. В фольклоре иранских народов, в том числе памирских, дэвы предстают как покрытые шерстью великаны мужского пола, живущие в труднодоступных местах, например, внутри гор или в недрах земли. Они охраняют сокровища земли и враждебно настроены по отношению к человеку.

В народных воззрениях дэв выступает как всемогущее существо. Среди шугнанцев и сегодня можно услышать такое выражение: «Он (она) учит дева», что свидетельствует об изобретательности или хитрости человека.

Ко второй группе относятся духи-покровители, которые, однако, в случае неисполнения их желаний или какого-то проступка могли наслать на человека болезнь. Избавиться от нее можно было лишь при условии выполнения требований этих демонических существ.

К духам данной категории относятся и так называемые чистые духи, обитающие в священных местах - мазарах (или остонах, как называют их на Памире). В легендах и мифах памирцев широко бытуют такие персонажи, как чильтаны, образ которых имеет таджикско-персидское происхождение. Согласно распространенным у народов Средней Азии представлениям, чильтаны - сорок могущественных святых, управляющих миром. На Западном Памире этот термин, переводимый на русский как «сорок людей», или «сорок особ», имеет прямое отношение к остонам. Например, одно из таких святилищ находится в шугнанском кишлаке Вездара Рошткалинского р-на ГБАО. Еще в 1920-е годы известный памировед М.С. Андреев собирал материал о чильтанах в Язгулеме. Там ему рассказывали, что среди чильтанов находятся четыре полюса (кутб), которые управляют четырьмя сторонами мира.

История остонов, связанных с чильтанами, уходит в глубокую древность и связана, возможно, с доисламскими храмами огня. Неслучайно чильтаны иногда называют «стоящие у костра». Например, в центре святилища в упомянутом выше кишлаке Вездара имеется большое количество золы древнего происхождения. Исследователям еще предстоит выяснить генетическую связь между остонами подобного рода и огнем. Как бы то ни было, в представлениях некоторых народов чильтаны имеют непосредственное отношение к хозяйственной жизни - они выступают покровителями горного козла во время охоты, распорядителями воды и т. д. Памирцы-исмалиты читают специальное заклинание «Чихил исм» («Сорок имен») для изгнания злых духов.

Третью категорию составляют духи, способные вступать с человеком в интимные отношения и даже создавать семью, если в данном случае уместен термин, относящийся к брачным отношениям, обусловленным общностью быта и взаимной помощью.

К этой группе относится, пожалуй, самый распространенный в горах Памира дух - пари (пери, пэри). Генезис этого образа, по мнению В.Н. Басилова, следует искать в глубине веков - в древних пластах иранской мифологии, а термин «пари», согласно Б. А. Литвинскому, возможно, восходит к реконструируемому индоевропейскому слову пер - «производить на свет, рожать», или пеле - «наполнять». В фольклоре памирцев пари чаще выступает в антропоморфном облике и главным образом в виде злой, с отталкивающей наружностью или доброжелательной и красивой девушки. Последняя выступает обычно в роли заступницы. Среди жителей ГБАО до сих пор бытует выражение «Ему помогла пари», если кому-то из мужчин повезло в делах.

В памирских сказках нередки случаи, когда пари уносили с собой людей и летали с ними по воздуху. Согласно верованиям бартангцев, пари - прекрасные горные духи. Если девушка-пари влюбилась в юношу, она уводит его с собой в горы. Эти духи способны не только влюбляться, но и вступать в брак. Так, в ишкашимской сказке «Царевич Амад» пари выходит замуж за молодого человека по имени Амад. Считается, что от браков с пари рождаются необыкновенные люди. Вместе с тем, по верованиям язгулямцев, например, когда пари берет в мужья юношу, он теряет разум.

Наряду с человеческим обликом указанный дух может представать и в зооморфном образе. Жители одного из бартангских кишлаков считали себя потомками охотника Байга и пари, которая разводила горных коз. Однажды Байг шел к своей избраннице из родного селения. Он не придал значения тому, что за ним следовал с собакой односельчанин. В это время его супруга-пари с родственницами доила коз. Собака залаяла, козы разбежались, а молоко пролилось. В итоге рассердившаяся пари бросила своего «земного мужа».

В памирском пандемониуме присутствуют и джинны, которых невозможно поместить ни в одну из названных групп. Этих демонических существ можно условно назвать духами-шутниками. Они не желают зла человеку и вместе с тем от них нельзя ожидать и добра - они, например, устраивают проказы по отношению к одиноким путникам.

Мы не станем перечислять всех демонических существ, известных на Памире. Скажем лишь, что в последнее время за всеми духами утвердилось домусульманское наименование дэвы и мусульманское джинн. Все бестелесные или материальные существа, обитающие в человеке или окружающем мире, согласно народным представлениям, боятся упоминания имени Аллаха. Поэтому до сих пор при посещении исмаилитами заброшенных домов, хозяйственных построек и тому подобных строений, где есть вероятность встречи с духами, они широко используют мусульманскую формулу «Во имя Аллаха». Джинны обходят стороной и жилища, где имеется священная книга Коран.

До настоящего времени в быту памирцев, особенно живущих в отдаленных высокогорных долинах, большое значение имеют магические приемы лечебно-профилактического, аграрного и промыслового характера. Особенно часто они практикуются в обрядах жизненного цикла - свадебных, родильных, похоронных и т.п. Например, во время свадьбы особая роль отводится многодетным женщинам, чья плодовитость, как считается, магическим путем передается молодоженам. Кроме того, рождению детей магическим образом способствует осыпание жениха и невесты сухофруктами, бобовой мукой или сладостями. В целях защиты от демонических сил в одежде молодых обязательно должен присутствовать красный цвет.

Еще несколько десятилетий назад бесплодные молодые женщины приходили на остоны, где привязывали к стоящим там деревьям или шестам платки, лоскуты ткани или шерсть домашних животных, чтобы получить благодатную помощь святых. Поскольку, как считается в народе, джинны особенно опасны для рожениц и малолетних детей, и тем и другим полагалось иметь при себе самые различные обереги.

Как и у многих других народов мира, у памирских в случае трудных родов мать и родственницы роженицы развязывали в доме узлы на платьях, расплетали узлы в волосах и открывали все замки. На Памире, как и в иных регионах Земли, через три дня после рождения ребенка на него надевают первую рубашку, носящую у бадахшанцев название «рубашка сорокадневья» и заимствованную у старика или старухи, от которых долголетие магическим путем должно перейти на новорожеднного. В целях оберега к ней пришивали бусинки. А перед тем, как надеть на ребенка рубаху, через ее воротник пропускали нож с деревянной рукояткой, чтобы малыш рос крепким, как железо, и добрым, с мягким характером, как дерево. Обычно рубашку сорокадневья хранили до рождения следующего ребенка в семье.

Для защиты младенца от демонических сил, особенно в первые сорок дней, считавшиеся самыми опасными, применялись различные обереги. Так, на верхнюю перекладину колыбели вешали когти орла или медведя, волчьи зубы и даже помет собаки, а на детскую одежду нашивали лоскутки ткани округлой формы разных цветов или вышивали орнаментальные узоры в виде солнечного круга или раскрытой ладони-пятерни - символа исмаилитов. Чтобы уберечь ребенка от злых сил, ему давали два имени - настоящее и прозвище - и старались до наступления совершеннолетия не называть истинным именем.

Из всех поверий, имеющих отношение к болезни и смерти человека, самое видное место занимает вера в сглаз. Этот вредоносный вид магии, согласно представлениям памирцев, передается двумя путями: словесно или недобрым взглядом. От «дурного глаза» и других магических приемов помогают, как считается в народе, амулеты, носящие название тумор. Это свернутые и зашитые в лоскутки материи бумажные полоски, на которых записаны суры из Корана или тексты из других исламских религиозных книг. Вместе с тем амулеты с начитанными на них «чародейскими» заклинаниями могут быть использованы с целью нанесения вреда тому или иному человеку. Их оставляют, к примеру, в одном из углов или у порога дома недруга. Наряду с амулетами в качестве вредоносных «вещей» часто употребляются предметы домашнего обихода - железные замки, булавки и пр., на которые «начитывается» заклинание. Эта процедура носит название «чародейство» (serčid).

Дополнительным импульсом к популяризации в народе магических обрядов стало появление в конце 1990-х годов на Памире множества экстрасенсов, телепатов, ясновидящих и т.п. В их роли выступали не только взрослые люди обоего пола, но даже школьницы пятых–седьмых классов. И неграмотным бабушкам, и дипломированным работникам в области образования, науки и медицины они внушали одну и ту же мысль: «На вас навели порчу, которую может снять такая-то гадалка или такой-то ясновидящий».

Кроме предсказаний эти лица также позиционировали себя в качестве целителей. Причем «врачеватели»-малолетки, например, сообщали, что рецепты лечения им передают умершие дедушки, с которыми только они могут общаться. Дело доходило до откровенных курьезов. Одна школьница-целительница «прописала» пришедшему к ней на прием заболевшему мужчине пить слезы… дикого козла нахчира. Оторопевший от услышанного горец только и произнес: «Ладно, доченька! Горного козла я как-нибудь поймаю, но как же я заставлю его плакать?».

В условиях массовой безработицы и резкого падения уровня жизни для одних магические «сеансы» на Памире стали источником наживы, для других - мечтой «поправить» здоровье, а значит, и материальное благосостояние.

В горах Памира, где с незапамятных времен в жилищах располагается открытый очаг, он является своеобразным домашним алтарем. Во время свадебных, похоронных и других обрядов на нем возжигается благовонная трава стирахм в целях умилостивления духов предков. Например, в день свадьбы жених, прежде чем ехать к невесте, подходит к очагу и целует его, а затем берет щепоть золы и кладет себе в обувь. Огонь и производная от него зола считаются у памирев чистыми и благодатными субстанциями. Запрещается переступать через очаг или наступать на края его. Взятую из очага золу до сих пор выбрасывают в чистое и недоступное для домашних животных место. По ней нельзя ходить или перепрыгивать через нее. Перед принятием пищи не разрешается мыть руки над ямой для золы, расположенной перед очагом, поскольку в ней, как полагают, живет домашний дух - хранитель очага фаришта.

Еще в глубокой древности на Памире зародился культ животных, в частности овцы, быка и коровы, о чем свидетельствуют изображения на камнях и в пещерах. Еще и сегодня в высокогорных кишлаках существует обычай помещать бычий помет на верх кучи зерна на гумне в целях его освящения. Во время проводов одной или нескольких коров в дом жениха отец невесты выдергивает немного волос из коровьих хвостов и бросает их в хлев. Это делается для того, чтобы оставшиеся животные не заболели. Хозяин обращается к уводимым коровам с просьбой не насылать вреда ни его семье, ни семье нового владельца.

Можно без преувеличения сказать, что одним из самых распространенных на Памире культов является почитание духов умерших предков. Он особенно отчетливо прослеживается в похоронно-поминальных обрядах. С первых минут после смерти человека его близкие, родственники и соседи стараются служить именно духу (рух), а не тему умершего. После кончины исмаилита в его доме три ночи подряд на выступ очага ставят горящие свечи, что следует рассматривать как реликт древнего обычая «кормления» души. Отголоском огнепоклонства можно считать, на наш взгляд, и действия ближайших родственников покойного на поминках третьего дня. Когда духовный наставник исмаилитов (халифа) читает полный текст поминального трактата, они подходят к специальному сосуду, где горит фитиль, и кланяются огню. А запах поминального блюда бодж из туши барана на поминках, согласно народным поверьям, приятен духу покойного и насыщает его лучше всего. Уже само заклание барана носит очистительный характер и является средством отвратить «кровь покойника», которая в течение трех дней после его смерти присутствует в доме. И чтение трактата, и приготовление специальной пищи носят предохранительный характер и обращены прежде всего к духу умершего, который так же, как и его «кровь», присутствует в жилище три дня.

Следует сказать, что бадахшанцы с неохотой приступают к перестройке или перепланировке дома, поскольку это может причинить беспокойство духам предков, которых они почитают. А при возведении нового дома до настоящего времени обливают деревянные балки кровью жертвенных барана или петуха в целях умилостивления духов предков.

На Памире до сегодняшнего дня сохранились древние народные представления о мире, природе и человеке. Они, как уже говорилось, мирно уживаются и самым тесным образом переплетаются с воззрения и обрядами исмаилизма. Этот синкретизм объясняется изолированностью памирских ущелий и консервацией внеисламских верований, обрядов и культов.

Приведенный нами материал может быть использован в лекционном курсе и на семинарских занятиях в гуманитарных вузах, где имеются курсы религиоведения или культурологии. Он наглядно свидетельствует о том, что, несмотря на прогресс науки и техники, в XXI веке сохраняются народы, которые сумели сберечь древние народные традиции и религиозные верования. Задача исследователей - суметь зафиксировать их еще до того, как они исчезнут в безбрежной реке времен.

Природные условия Средней Азии, в особенности районов предго­рий, а также долин таких рек, как Зеравшан, Кашка-Дарья, Сурхан- Дарья, благоприятны для земледелия. Плодородная лёссовая почва, боль­шое количество тепла и солнца при наличии воды дают возможность воз­делывать различные полевые культуры и выращивать ценные породы плодовых деревьев. Поэтому в тех местах, куда доходит вода текущих с гор рек и ручьев, возникли цветущие земледельче- хоз^ство ские 0азисы* Земледелие распространено также и в горах - в горных долинах и на склонах гор, на аб­солютных высотах от 1000 до 2500 м. Однако здесь условия для земледе­лия иные: при изобилии воды и атмосферных осадков, земледелию пре­пятствуют более суровый климат и каменистая почва.

Таджикский народ является носителем древней земледельческой куль­туры Средней Азии. О том, что земледелие процветало на равнинах Согдианы и Бактрии уже с глубокой древности, свидетельствуют как много­численные исторические известия, так и памятники старины, сохранившие­ся в виде остатков огромных оросительных каналов. Древность земле­дельческой культуры у таджиков сочеталась с застойной сельскохозяй­ственной техникой, остававшейся неизменной в течение тысячелетий. Некоторые сдвиги в сторону интенсификации земледелия наблюдаются лишь в конце XIX- начале XX в. в северных районах под влиянием рус­ской культуры и проникновения капиталистических отношений. Все пахотные земли подразделялись на две категории: поливные - оби (овй) и орошаемые атмосферными осадками - лалмй или цайроц, или иначе богарные (от слова бауор - весна); последние находились в основном в горных районах. Для искусственного орошения воду выво­дили из рек и речек по водоотводным каналам - цуй, цубор. Иногда в этих целях использовали воды ключей, соединяя в общую систему несколько источников. Для отвода воды из реки ее перегораживали плотиной из ка­мней, бревен, хвороста, дерна и земли; из образовавшегося водоема вода по­ступала в головной канал, остальная ее масса переливалась через пло­тину. Если нужно было прекратить подачу воды в канал, то в его головной части устраивали запруду из камней. От главных или головных каналов (цуйи калон, сари цубор) воду отводили во второстепенные каналы при по­мощи запруд или же деревянных плах с водораспределительными про­резями. Такие плахи устраивались в северных районах и назывались кухур. Из второстепенных каналов воду пускали на поля, для чего сохойг лопатой или мотыгой, обычно под прямым углом к каналам, на некотором расстоянии прокладывали глубокие параллельные борозды в восьми - двенадцати шагах одну от другой. В этих бороздах устраивалось по не­скольку щелей, через которые вода поступала на каждый ограниченный двумя бороздами участок, называвшийся в горных районах тоба. На равнине отдельные поливные пахотные участки - марза - обносили зем­ляными валиками - сари марза.

В горных и скалистых районах подача воды на пашню требовала не­редко возведения целой системы устоев и подпорок, на которые клали де­ревянные желоба, устройства стен из камня (пайрам) с искусственным ло­жем для канала и т. п. Сооружение оросительной сети и поддержание ее в порядке при существовавшей примитивной технике требовало большого труда и производилось обычно коллективно.

В зависимости от условий местности поля поливали различное число раз, в горах обычно до трех раз; на равнине практиковали так называе­мые яхобные поливы (от слов ях - лед и об - вода): отдельные участки поля поздней осенью или даже зимой заливали водой и в таком положении оставляли на некоторое время. Яхобные поливы практиковались в целях борьбы с засолением почвы, для создания запасов влаги в почве, также для борьбы с некоторыми вредителями.

Там, где воды было мало, существовала определенная регламентация подачи воды на поля. Земледельцы соблюдали строгую очередность, за которой следили особые уполномоченные для этого лица; они же обычно и организовывали работы по ремонту и очистке оросительной сети.

Сельскохозяйственные орудия были примитивны. Пахали сохой свое­образной формы, носившей в южных горных районах название сипорг а в северных - омоч. На передний конец остова сохи надевали железный наконечник - оуан, нуги сипор, в средней части остова имелось отвер­стие, в котором закреплялось при помощи клина или деревянного гвоздя длинное дышло - тири сипор; в верхней части остова была вставлена рукоятка - мушта, даста - для направления орудия во время пахоты; в передней части дышла имелось несколько отверстий, в одно из которых вставлялась небольшая палочка - пешклй, на нее накидывали две пет­ли тяжа, прикреплявшего сипор к ярму. Описанное орудие было типичным для всей Средней Азии и других сопредельных стран; варианты его, еще мало изученные, отличаются формой самого остова, высотой насадки дыш­ла и ручки для управления, большей или меньшей степенью массивности; в ряде северных районов, где в этом орудии остов иногда образует почти прямоугольный сгиб, вставляется наискось планка, соединяющая нижнюю и верхнюю части остова.

Тягловой силой при пахоте обычно служила пара волов, которых впря­гали при помощи деревянного же ярма (юг - в южных районах и буйин-туруц - в северных). Ярмо это употребляли также и при всех прочих сельскохозяйственных работах - заравнивании посева, молотьбе, пе­ревозке снопов. Оно представляло собой бревно с утончением посередине, имеющее на каждом конце по два отверстия, в которые вставляли палоч­ки - юглолчуб, не дававшие ярму соскальзывать с шеи волов; внизу эти палочки связывали. Ярмо с дышлом соединялось тяжем (отанг, тир-киш), свитым из ветвей или сделанным из веревки.

Для боронования и обмолачивания снопов употребляли сплетенную из прутьев волокушу - чапар, которую прикрепляли к ярму также с по­мощью дышла и тяжей. Однако волокуша для молотьбы была массивнее и основанием ей служили довольно крупные бревна. В северных районах плетень-волокушу для боронования заменяли доской, нередко с острыми железными зубьями - вал, этим же термином называли и волокушу, употреблявшуюся для молотьбы.

В горных долинах, особенно в местах с пологими склонами, были рас­пространены своеобразные сани-волокуши - чигина, служившие для пе­ревозки хлеба, травы, хвороста, соломы и т. п. Основой саней служили полозья - цошцорак, скрепленные двумя поперечными короткими брус­ками - болигитак; крепление производили при помощи четырех жердей, вставлявшихся вертикально в отверстия болиштака и в пазы кошкорака; сверху устраивали настил из продольных жердей - равчуб. В сани впрягали пару волов, для запряжки служили описанные выше оглобля и ярмо. При перевозке сыпучих предметов на санях укрепляли плете­ную корзину или ящик. В высокогорных, скалистых местах, там,где не могла пройти чигина, пользовались особыми приспособлениями для пе­реноски снопов, хвороста и других грузов на спине. Обычно это был сих - палка с веревкой, между которыми закреплялась неподвижно ноша.

Для веяния зерна и разгребания снега употребляли деревянную ло­пату - кирчак, составную или же вырезанную из одного куска дерева, для работ по прокладыванию оросительной сети - желейную лопату - бел; жали железным изогнутым серпом - дос, насаженным на деревян­ную рукоятку. Для веяния измельченных на гумне пшеницы и ячменя, а также для подачи снопов и для других работ пользовались различными деревянными вилами - обычно двузубыми - дугиох, трехзубыми - се- гиоха и пятизубыми - пащшох, при этом двузубые и трехзубые вилы из­готовляли из дерева с естественной развилкой, а пятизубые делали со­ставными. В качестве ручного копательного орудия в горах широко применяли мотыгу - каланд, насаженную на деревянную ручку под прямым углом, а на равнинах кетман (узб.), разновидность моты­ги, но более широкую, лопатообразной формы; орудие это было, буквально, универсальным. Им вскапывали землю, рыли каналы, его употребляли при постройке домов и т. п. Применялись и некоторые другие орудия, такие как кирка - зогнул, тесло - теша, топор - табар, бревно-рычаг - орам, при помощи которого поднимали и удаляли камни с полей и из ка­налов.

Удобряли поля навозом, золой, а на равнине также опавшим листом, илом из арыков. В некоторых местах на равнинах использовали в ка­честве удобрения землю от глинобитных старых стен и со старых городищ, богатую селитрой. Унаваживали в первую очередь поливные земли, на богарные удобрения большей частью не вывозились. Следует отметить, что удобрение полей в старое время находилось в прямой зависимости от зажиточности хозяйства, так как только в хозяйствах, имевших много скота, могло накопиться необходимое количество навоза; кроме того, са­мый вывоз удобрений на поля требовал затраты значительного труда и средств на транспорт.

Наличие севооборота и оставление земли под паром зависело от множе­ства местных причин - размеров земельных участков, климатических условий, практики посева тех или других культур и т. п. Так, в высоко­горных областях поля на северных склонах гор вследствие малого количе­ства получаемого тепла можно было использовать только под посевы ячменя, так как никакие другие культуры здесь не вызревали. В некото­рых местах на равнине посевы хлопчатника чередовали с зерновыми и бобовыми культурами, а также с люцерной, иногда люцерну высевали в смеси с зерновыми. Оставление земли под паром также обычно ограничи­валось малоземельем. В горных районах для ускорения сроков пахоты и посева находившиеся под снегом поля посыпали землей, для чего на по­лях копали ямы, а землю из них разбрасывали. Посыпанный землей снег скорее стаивал.

В большинстве таджикских районов преобладали яровые посевы, ози­мых было гораздо меньше. Основными культурами в горных районах были пшеница - гандум и ячмень - цав\ кроме них, культивировали еще про­со - арзан, итальянское просо - цуноц, сорго - цуворЩ бобовые: бобы - бокле, чина - мулкак, горох - пахуд, чечевицу - паск, фасоль- лубиё, мош\ сеяли также лен - загир, люцерну - ришца, кунжут - кинцит\ из огородных и бахчевых культур сажали свеклу-лаблабу, лук - пиёз, морковь -зардак, сабзи, перец - цаламфур, тыкву - каду, дыни - харбуза, арбузы - тарбуз и некоторые другие. Помидоры, капуста, картофель появились в горах позднее, уже в первые годы Советской власти. Существовало две разновидности пшеницы - сурхак (красная) и сафедак (белая) и две разновидности ячменя - кигинак (с пленчатыми зернами) и луччак (с голыми зернами). Помимо перечисленных культур, на равнинах, в предгорьях и в более низко расположенных горных доли­нах выращивали рис - гиолй, хлопок - вуза, мак - кукнор и др. Есте­ственно, чем выше в горы, тем суровее становились природные условия и тем беднее был ассортимент земледельческих культур. Помимо полевых и огородных культур на равнинах, в предгорьях и горных долинах разво­дили садовые культуры и виноград.

Цикл земледельческих работ начинался ранней весной и кончался поздней осенью; лишь зимние месяцы были более или менее свободны от них. Зимой старались получше откормить рабочий скот, вывозили навоз на поля, ремонтировали орудия. Время пахоты и посева зависело от при­родных условий данной местности. Сеяли различными способами, иногда сначала разбрасывали семена, а затем их запахивали; в других местах сначала пахали, потом разбрасывали зерно и бороновали; бывало и так, что пахали два раза - раз до высева и раз после него. По мере произра­стания злаков производили полив (если посевы были поливные), наиболее интенсивный в период восковой спелости, прополку - хигиова, прини­мали меры к охране урожая от птиц и потравы скотом.

Жали описанным выше серпом, сжатые колосья связывали в снопы завязкой из тех же колосьев; снопы - дарза, банд - затем сносили или свозили на гумно - хирман. В горных районах их перевозили на упомя­нутой чигине или переносили на спине, на равнине урожай обычно сво­зили на гумно на ослах, прикрепляя веревкой по нескольку снопов по бокам животного, а в некоторых местах - на арбе. Так же примерно жа­ли и доставляли в кишлак дикорастущие травы. Способы хранения сена были различны: его складывали в стога во дворе усадьбы или же где-либо за селением, огораживая каменной стенкой, складывали в развилки боль­ших деревьев или на крыши хозяйственных построек.

Злаки и бобовые складывали у гумна, а затем разбрасывали на нем для обмолота. Гумно обычно представляло собой круглую, хорошо утрамбо­ванную площадку, которую нередко покрывали слоем глины с мелко изрубленной соломой. Таджикам были известны два способа молотьбы. Один из них заключался в том, что по развязанным и разбросанным на гумне снопам пара волов (реже лошадей или ослов) таскала по кругу ча- пар: этот способ назывался в горах чапар, на равнине - вал. Другой спо­соб состоял в том, что по снопам, также вкруговую, гоняли несколько связанных друг с другом за шеи волов, которые вымолачивали зерно своими копытами; этот способ в горах назывался галагов, а на равнине - %уп. Иногда применяли оба эти способа последовательно или даже одно­временно - впереди двигалась группа волов, а за ней - упряжка с чапаром.

Для веяния обмолоченное зерно складывали в продолговатую кучу - харра, внизу кучи с подветренной стороны втыкали в землю ряд прути­ков или колышков, которые в процессе веяния отграничивали солому от зерна. Веяние производили сначала вилами с пятью зубьями, а затем ло­патой. По окончании веяния зерно очищали и просеивали при помощи решета.

Будучи исконными земледельцами , таджики в течение многих столе­тий накопили значительный запас эмпирических знаний и навыков, помогающих им в земледельческих работах, в выращивании урожая и обеспечении своего хозяйства необходимыми продуктами. Создававшийся веками земледельческий календарь, которым пользовались крестьяне, учи­тывал местные фенологические особенности и изобиловал большим чис­лом различных примет, по которым судили о предстоящей погоде, перспек­тивах урожая и т. п. В отличие от принятого на Востоке мусульманского лунного календаря, сельскохозяйственный календарь, которым пользо­вались таджики, имеет солнечное исчисление. Этот календарь содержит 12 месяцев, носящих арабские названия знаков зодиака. Таджики-зем­ледельцы в исчислении годового цикла выделяли такие переломные мо­менты, как весеннее и осеннее равноденствие - офтоб дар Тарозу, лет­нее и зимнее солнцестояние - хонаи тобистон и хонаи зимистон\ в гор­ных районах годовое движение солнца отмечали специальными знаками внутри дома по движению солнечного луча. Два первых зимних месяца обычно назывались большая и малая чилла (большая - 40 дней, а малая- 20 дней). Кое-где в глухих горных углах, особенно в припамирских райо­нах, сохранился до недавнего времени своеобразный счет времени по ча­стям человеческого тела. Местами также сохранились архаи­ческие названия месяцев, характеризовавшие состояние природы, расти­тельности, например сабзмоу - зеленый месяц, бурмоу - бурый месяц и т. п. Знатоками и хранителями земледельческого календаря, а также различных эмпирических навыков и наблюдений были наиболее опытные крестьяне, обычно уже пожилые, так называемые уисобгар (знающие счет). Патроном и покровителем земледелия и земледельцев считался мифиче­ский Бобс-дещон (дед-земледелец). Бобо-дехконпо представлению населе­ния как бы воплощался в одном из наиболее опытных и знающих крестьян селения, который по установившейся традиции первым в селении начинал сельскохозяйственные работы - посыпание полей землей, пахоту, мо­лотьбу и т. п. Начало, а часто и окончание всех работ обставлялось раз­личными обрядами. Для начала работы старики селения определяли «счастливый» день, к которому готовились: пекли лепешки, имевшие ри­туальное значение, которые приносили в мечеть и там съедали. При начале пахоты волам смазывали рога коровьим маслом и давали съесть ис­печенные маленькие хлебцы. В первый день на поле обычно выходил только крестьянин, олицетворявший Бобо-дехкона. При посыпке снега зем­лей он выкапывал две-три ямы и посыпал снег вокруг них, при начале па­хоты проводил две-три борозды, при начале жатвы - сжинал несколько снопов, а затем возвращался домой.

С жатвой у таджиков, как равнинных, так и горных, было связано лю­бопытное представление о душе поля, умирающей с окончанием жатвы. Когда жатва подходила к концу, жнецы начинали быстро и беспорядочно жать, чтобы не затягивать агонии души поля, при этом произносили молитвенную формулу, употребляющуюся обычно при приближении смерти человека. При коллективной жатве жнецы пели особые ритуаль­ные песни. Много запретов и обрядов было связано также с молотьбой и уборкой зерна. Гумно считалось ритуально чистым местом. На него не допускали женщин, особенно молодых, так как они могли прийти в пе­риод ежемесячного нездоровья, когда женщина считалась «нечистой»; не допускали на ток и «нечистых» животных, например собак; на ток не рекомендовалось приносить воду, чтобы магически не вызвать дождя в период молотьбы; не разрешалось перешагивать через кучу обмолочен­ного зерна, что рассматривалось как неуважение к деду-земледельцу. Существовал обычай «опоясывания» кучи отвеянного зерна - чоги: кто-ли­бо из почтенных людей после предварительного омовения и чтения молит­вы брал деревянное блюдо, наполнял его зерном и обсыпал им кругом кучу, а остатки высыпал на верх чоша. Из готовой кучи зерна выделяли так называемую «божью долю», отдаваемую духовному лицу или стран­нику. В районах распространения богарного земледелия широко практи­ковали обряды для вызывания дождя: устраивали ритуальное угощение, обливали друг друга водой или старались окунуть в реку или ручей; со­оружали чучело старухи, носили его по домам с песнями, обливали водой; крестьяне давали участникам процессии продукты для устройства ри­туального угощения.Особые обряды выполняли для прекращения дождя повязывали на ручку веника синюю тряпку, которую поджигали, и ею «обжигали» место в доме, на которое обычно падают лучи солнца; собира­ли в сосуд дождевую воду и брызгали ею на раскаленные стенки очага и др. Все указанные обряды и поверья были направлены на то, чтобы вы­растить и собрать хороший урожай, от которого зависело благосостояние и самое существование таджика-земледельца.

На равнинах скотоводство вследствие недостатка пастбищ было мало развито. Первое место здесь занимал крупный рогатый скот - рабочие быки, а также коровы. Земледельцы нередко осенью продавали рабочий скот из-за трудностей зимнего содержания, а весной вновь его покупали. Коров выпасали на скудных выгонах, пустошах и незасеянных полях. Овец держали лишь зажиточные хозяйства, поручая их пастухам, угоняв­шим скот на горные пастбища.

Горные таджики наряду с земледелием занимались и скотоводством. При господствовавшем до Октябрьской революции в горных районах на­туральном хозяйстве скот давал таджику-горцу значительную часть про­дуктов питания (молоко, мясо), а также материал для одежды (шерсть, кожа). В крестьянском хозяйстве имелись коровы, овцы и козы, реже лошади и ослы. Скот не отличался хорошим качеством, был маловынослив, низкоросл. Коровы давали мало молока, доились с подпуском теленка. Зимой скот держали в хлевах, весной и осенью выпасали вблизи селения на сжатых полях и горных склонах. Обычно собирали два стада - от­дельно крупный и отдельно мелкий скот всего селения, для присмотра за которым выделяли пастухов по очереди из числа жителей селения. Лошадей выпускали пастись без присмотра. Быки и ослы на пастьбу весной не выгонялись, так как они были нужны в кишлаке для земледель­ческих работ.

Когда на полях появлялись первые зеленые побеги, крестьяне начи­нали готовиться к перегону скота на летние пастбища. В горах почти каж­дое селение имело летние пастбища, которые иногда подразделялись на несколько участков в соответствии с числом кварталов или частей селе­ния. Жилища на летовках были разнообразны и варьировали в разных местностях, чаще всего складывали небольшие хижины из неотесанного камня, с крышей из древесных ветвей; иногда устраивали из прутьев не­что вроде шатра, покрывавшегося кошмами. Для скота делали загоны, обносившиеся колючим кустарником.

На летовки обычно выходили всем селением или кварталом. Выход на летовки - девлох, айлоц - сопровождался различными церемония­ми и обрядами. К этому дню готовились заранее - приготовляли раз­личные лакомые блюда, шили новую одежду, стирали, совершали омове­ние; скот, который перегоняли на летовку, окуривали дымом пахучих горных трав. Если по дороге встречались мазары, почитаемые населением камни или деревья, то там совершалось обычное жертвоприношение: подвязывали к ветвям дерева пестрые лоскутки ткани или выливали на камни немного масла. По приходе на летовку скот снова окуривали, за­тем устраивали коллективное угощение. Существовал обычай, согласно которому мужчины, пришедшие с женщинами на летовку, затем должны были покинуть их и не появляться здесь в течение семи дней; этот запрет соблюдался и в соседних горных странах - в Припамирье и Гиндукуше. Обычай этот, по-видимому, стоял в связи с приоритетом женщины в мо­лочном хозяйстве, существовавшем в этих горных районах.

На летовках заготовляли молочные продукты. Сравнительно малое количество скота в каждом индивидуальном хозяйстве и малое количе­ство молока, получаемого зараз, являлись причиной организации свое­образных женских товариществ по сливу молока - пейвоз или навбати тир. Каждая из женщин, входившая в такую артель, получала несколь­ко дней (пропорционально количеству молока, даваемого ее собственным скотом) удой от всех коров, принадлежавших членам артели. Это давало возможность сразу заквасить большое количество молока и приготовить из него масло. Организация пейвоза была связана с многочисленными по­верьями и обрядами; при начале пейвоза женщины устраивали в своем интимном кругу угощение, произнося при этом специальные ритуаль­ные молитвы, украшали кувшины с молоком цветами, рассаживались около проточной воды, чтобы «молоко текло так же обильно», молоко старались относить в дом держательницы пейвоза таким образом, чтобы никто не видел, и пр.

Основными молочными продуктами, заготовлявшимися впрок, было масло - равгани зард, сбивавшееся из заквашенного кислого молока - цуреот и затем перетапливаемое, а также сыр - цурут, приготовляе­мый из пахтанья в виде шариков, высушиваемых на солнце. Среди тад­жиков было распространено три типа маслобойки: в районах верхнего Зеравшана - гуппи, представлявшая собой деревянный высокий и узкий сосуд с палкой-мутовкой, имевшей на нижнем конце крест или насажен­ный кусок дерева; у ягнобских таджиков - тугл - высокий кувшин из обожженной глины с узким горлом, с отверстием сбоку и боковым выступом; горло кувшина завязывали пузырем, а отверстие затыкали тряпкой, после чего маслобойку катали, время от времени подливая в от­верстие немного воды; к югу от Гиссарского хребта - глиняная или де­ревянная маслобойка кул или чагдег, в которую вставляли палку-мутов- ку чаечуб с надетыми на нее двумя деревянными кольцами, наглухо при­вязанными к столбу; мутовку приводили в движение при помощи кожа­ного ремня - тасма.

Они разграничивают мужскую и женскую спальни, а также кухню, гостиную и молитвенную зону. А четырехступенчатый свод традиционного жилища символизирует природные стихии: огонь, землю, воду и воздух.

Древний народ Памира

Уникальная природа Памира всегда интересовала исследователей, путешественников. Этот суровый горный край - родина древнего народа, о котором почти ничего известно. И если до ХХ века о загадочных памирцах мало кто слышал, потому что они жили в отдаленных районах, то начиная с эпохи СССР, этих людей чаще всего путали с таджиками.

А между тем, жители высокогорья имеют особую культуру, интересные обычаи и традиции.

Кто же такие памирцы? Почему они оказались разделены границами Таджикистана, Афганистана, Китая и Пакистана?

Кто они такие?
Памирцы не попадают в мировые новости, не борются за независимость, не стремятся создать собственное государство. Это мирные люди, привыкшие к изолированной жизни в горах Памира и Гиндукуша. Бадахшан - так называется историческая область их проживания. Данный этнос состоит из множества народностей, объединенных общим происхождением, обычаями и традициями, религией и историей.

Памирцев разделяют на северных и южных. Среди первых наиболее многочисленной национальной группой являются шугнанцы, их насчитывается более 100 тысяч человек. Рушанцев в три раза меньше. Сарыкольцев почти 25 тысяч человек, а язгулямцев причисляют к малочисленным народностям. Основную часть южных памирцев составляют ваханцы, их примерно 70 тысяч человек. А сангличцев, ишкашимцев и мунджанцев намного меньше.

Все эти люди относятся к памиро-ферганской субрасе - самой восточной ветви европеоидной расы. Среди памирцев много светлых и голубоглазых людей. У них продолговатые лица с прямыми носами и большими глазами. Если и встречаются брюнеты, то со светлой кожей. Антропологи считают, что к представителям памиро-ферганской субрасы ближе всего жители европейских Альп и Средиземноморья.

Жители Бадахшана говорят на языках восточно-иранской группы индоевропейской семьи. Впрочем, для межнационального общения они используют таджикский язык, на нем же ведется обучение в школах. В Пакистане памирские языки постепенно вытесняет официальный урду, а Китае - уйгурский.

Будучи представителями ираноязычных народов, еще в I тысячелетии до нашей эры памирцы являлись приверженцами зороастризма. Затем вместе с торговыми караванами из Китая на высокогорье распространился буддизм. В XI веке на эти земли бежал известный персидский поэт Насир Хосров (1004-1088 гг.), который спасался от преследования мусульман-суннитов. Этот творческий человек стал духовным лидером местного населения, под влиянием поэта памирцы приняли исмаилизм - шиитское направление ислама, впитавшее в себя некоторые положения индуизма и буддизма.

Религия заметно отличает памирцев от соседей-суннитов. Исмаилиты совершают намаз (молятся) всего лишь два раза в день, тогда как таджики и узбеки делают это пять раз в день. Поскольку памирцы не соблюдают пост в священный месяц Рамадан, их женщины не носят паранджу, а мужчины позволяют себе пить самогон, то соседние народы не причисляют этих людей к правоверным мусульманам.

История народа
Однозначного ответа на вопрос о происхождении памирцев нет. История этого этноса насчитывает более двух тысячелетий. Учитывая принадлежность жителей Бадахшана к европеоидной расе, некоторые исследователи склонны полагать, что памирцы - потомки древних ариев, оставшиеся в горах во время индоевропейской миграции и впоследствии смешавшиеся с местным населением. Впрочем, каких-либо исторических доказательств этой теории нет.

По мнению большинства специалистов, несколько восточно-иранских племен перебрались на Памир отдельно друг от друга и в разное время. Интересно, что их ближайшими родственниками были легендарные скифы - древний этнос, создавший в VII-IV веках до нашей эры огромную империю, простиравшуюся от Крыма до Южной Сибири.

Происхождение памирцев ученые связывают с несколькими волнами миграций кочевого племени саков, которые начали заселять высокогорье в VII-VI веках до нашей эры. Тогда предки ваханцев переселились из Алайской долины, которая расположена восточнее Бадахшана. А будущие ишкашимцы перебрались на высокогорье с юго-запада. Мунджанцев после лингвистического исследования их языка ученые считают остатками бактрийской общности, уцелевшими в отдаленных районах.

Следующая волна миграции саков породила северных памирцев, которые перекочевали в Бадахшан с запада по реке Пяндж, распавшись впоследствии на шугнанцев, рушанцев, язгулямцев и ванджцев. А еще позже предки сарыкольцев перебрались на свои нынешние территории, входящие в настоящее время в состав китайской провинции Синьцзян. Все эти миграционные волны завершились к началу нашей эры.

Благодаря богатым залежам рубина и лазурита обитателей высокогорья регулярно посещали купцы, которые обменивали на драгоценные камни предметы обихода, домашнюю утварь, а также ножи и топоры, другие инструменты. Еще во II веке до нашей эры через долину реки Пяндж шли караваны из Китая по Великому шелковому пути.

На протяжении всей истории Памира этот край пытались завоевать разные тюркоязычные племена, китайцы, арабы, монголы, а также династии Сасанидов и Тимуридов.Но никто из них не остался на высокогорье, чтобы править горсткой племен. Поэтому даже номинально завоеванные памирцы долгое время продолжали жить спокойно, как и привыкли.

Ситуация изменилась в XIX веке, когда Россия и Британия вели активную борьбу за влияние в Азии. В 1895 году была официально установлена граница между Афганистаном, который находился под протекторатом англичан, и Бухарским эмиратом, пользовавшимся поддержкой русских. Две империи разделили сферы влияния по реке Пяндж, причем Ваханский коридор отошел к Афганистану. Впоследствии там же была установлена граница СССР. Ни в Москве, ни в Лондоне никого не волновала судьба памирских народов, которые оказались буквально отрезанными друг от друга.

Сейчас высокогорье поделено между Таджикистаном, Китаем, Афганистаном и Пакистаном. Языки памирских народов последовательно вытесняются, а их будущее остается неопределенным.

Обычаи и нравы
Памирцы всегда жили довольно изолированно. Суровая природа высокогорья, которое располагается между 2 и 7 тысячами метров над уровнем моря, оказала существенное влияние на их быт и нравы. Каждый элемент дома здесь имеет символическое значение. Опорой жилища памирцев служат пять столбов, названных в честь мусульманских святых: Мухаммед, Фатима, Али, Хусейн и Хасан. Они разграничивают мужскую и женскую спальни, а также кухню, гостиную и молитвенную зону. А четырехступенчатый свод традиционного жилища символизирует природные стихии: огонь, землю, воду и воздух.

Раньше памирцы жили большими патриархальными семьями, все родственники вели совместное хозяйство, беспрекословно подчиняясь старейшине. Но впоследствии на смену таким мини-общинам пришли обычные моногамные семьи. Причем, у памирцев встречаются браки между двоюродными братьями и сестрами, что часто обусловлено нежеланием выплачивать крупный калым за невесту из другого рода.

Несмотря на то, что ислам существенно повлиял на положение женщин, браки у памирцев матрилокальные. То есть, после свадьбы молодые поселяются в доме родителей невесты.Традиционными занятиями этих людей являются земледелие и животноводство. На высокогорье разводят коров, овец, коз, лошадей и ослов. Памирцы много веков занимались обработкой шерсти, ткачеством, гончарным делом, изготовлением ювелирных украшений. Среди них всегда было много умелых охотников. Рацион памирцев обычно состоит из пшеничных лепешек, овечьего сыра, домашней лапши, овощей и бобовых, фруктов и грецких орехов.Бедный житель высокогорья пьет чай с молоком, а богатый добавляет в пиалу еще и немного сливочного масла.

Орынганым Танатарова

): 44 000
Китай Китай (Ташкурган-Таджикский автономный уезд и прилег. районы - 23 350 чел. (84 % от населения уезда)): 41 028 (всего в КНР, пер. 2000 г.)
Россия Россия : 363 (2010 г.)

Язык Памирские языки , также таджикский и дари Религия ислам , в основном шиизм исмаилистского толка , в меньшей степени суннизм ханафитского толка Родственные народы пуштуны , осетины , таджики , хунзы , калаши Происхождение иранское

Расселение

Области расселения памирцев - западный, южный и восточный Памир , смыкающийся на юге с Гиндукушем - представляют собой высокогорные узкие долины с довольно суровым климатом, практически нигде не опускающиеся ниже отметки 2 000 м над уровнем моря и окружённые крутосклонными покрытыми вечными снегами хребтами, высота которых местами подбирается к 7 000 м. К северу от Гиндукушского водораздела долины принадлежат к бассейну верховий Амударьи (Верхняя Кокча , Пяндж , Памир , Вахандарья). Восточные склоны Памира принадлежат бассейну р. Яркенд , к югу от Гиндукуша начинается бассейн Инда , представленный реками Кунар (Читрал) и Гилгит . Административно вся эта территория, издавна составлявшая эклектичный, но единый ареал, оказалась поделенной между Таджикистаном , Афганистаном , Пакистаном и Китаем в результате экспансии в XIX в. Российской , Британской и Китайской империй и их сателлитов (Бухарского и Афганского эмиратов). В результате ареалы многих памирских народов оказались искусственно разделены.

Этногеографическими единицами на Памире служат исторические области: Шугнан , Рушан , Ишкашим , Вахан , Мунджан, Сарыкол - в целом изначально совпадавшие со сформировавшимися в них народностями. Если в плане материальной и духовной культуры памирцы благодаря тысячелетним взаимным контактам значительно сблизились друг с другом, то изучение их языков показывает, что разные памирские народы вышли из как минимум четырёх древних восточноиранских общностей, лишь отдалённо родственных друг другу и занесённых на Памир независимо.

География и климат в местах расселения

Площадь Бадахшана в целом - 108159 км², население 1,3 миллиона человек.

Таджикская часть Бадахшана (Горно-Бадахшанская автономная область). - 64 100 км², 216 900 человек. Большую часть территории ГБАО занимает высокогорье Восточного Памира (высшая точка - Пик Исмоила Сомони , бывший пик Коммунизма (7495 м)), из-за которого иногда называется «Крышей мира». На склонах горы имеются мощные фирновые поля и ледники общей площадью 136 км².

К западу и северо-западу от вершины расположено Памирское фирновое плато , одно из самых протяжённых высокогорных плато в мире. Плато протянулось с востока на запад на 12 км. Ширина плато составляет 3 км. Нижняя точка плато расположена на высоте 4700 м, верхняя - на высоте 6300 м.

Памироязычные народы

Классификация памирских народов обычно строится по языковому принципу.

Северные памирцы

• Шугнано-рушанцы - группа народов, населяющих смежные долины, говорящая на близкородственных языках-диалектах , что позволяет им при общении сносно понимать друг друга; часто в качестве междолинного шугнано-рушанского языка используется шугнанский .
  • Шугнанцы - Шугнан (тадж. Шуғнон , шугн. Xuɣnůn ) - часть долины р. Пяндж в районе Хорога , долины его правых притоков (Гунт , Шахдара , Баджув). Правобережье реки Пяндж принадлежит Шугнанскому и Рошткалинскому районам ГБАО Таджикистана , левобережье - району Шигнан афганской провинции Бадахшан . Ведущий этнос Памира, численностью ок. 110 тыс. чел., из них в Афганистане ок. 25 тыс.
  • Рушанцы - Рушан (тадж. Рӯшон , руш. Riẋůn ), область ниже Шугнана по течению Пянджа у впадения реки Бартанг . Правобережная часть расположена в Рушанском районе ГБАО Таджикистана , левобережная - в районе Шигнан афганской провинции Бадахшан . Общая численность - ок. 30 тыс. чел. В неё включаются также малочисленные смежные группы с отдельными языками и отдельным самосознанием:
    • хуфцы - Хуф (тадж. Хӯф , хуф. Xuf ) к юго-востоку от Рушана;
    • бартангцы - среднее и верхнее течение р. Бартанг ;
      • рошорвцы - Рошорв (тадж. Рошорв , рош. Rōšōʹrv , самоназв. rašarviǰ) - верхнее течение Бартанга .
• Сарыкольцы (кит. 塔吉克语 Tǎjíkèyǔ «таджики») населяют Сарыкол (уйг. ساريكۆل , кит. 色勒库尔 Sèlēikùěr ) в долине р. Тизнаф (Ташкурган-Таджикский автономный уезд) и верховья Яркенда в Синьцзян-Уйгурском автономном районе Китая . Численность ок. 25 тыс. чел.

• Язгулямцы - народ, населяющий долину Язгулям (на языке язгулямцев - Yuzdam ) в западном Памире и относящийся к европеоидной расе .

Южные памирцы

Южные памирцы - реликтовая группа населения к югу от Шугнана, разговаривающая на двух близкородственных языках-диалектах:

• Ишкашимцы - Ишкашим по берегам Пянджа (тадж. Ишкошим , ишк. Šьkošьm ): кишлак Рын в ГБАО (Ишкашимский район) и кишлак Ишкашим в одноимённом районе афганского Бадахшана . Ок. 1500 чел.
• Сангличцы - долина р. Вардудж в афганском Бадахшане , левого притока Пяндж , с главным кишлаком Санглеч. Численность критична (100-150 чел.). К северу от Санглеча в районе Зебака раньше существовал зебакский язык, в настоящее время полностью вытесненный таджикским (дари).
• Ваханцы - исторически населяют область Вахан (тадж. Вахон , вах. Wux˘ ), включающую верхнее течение Пянджа и его истока Вахандарьи . Левобережье Пянджа и долина Вахандарьи (Ваханский коридор) относятся к району Вахан афганского Бадахшана , правобережье - к Ишкашимскому району ГБАО Таджикистана . Во 2-й половине XIX в. ваханцы широко расселились также к югу от Гиндукуша - в долинах Хунза , Ишкоман, Шимшал (Гилгит-Балтистан) и р. Ярхун в Читрале (Пакистан), а также в китайском Синьцзяне : Сарыколе и на р. Кильян (к западу от Хотана) . Общая численность ваханцев - 65-70 тыс. чел.
• Мунджанцы (дари منجی munǰi , мундж. məndẓ̌i˘ ) населяют долину р. Мунджан в верховьях р. Кокча (район Куран и Мунджан в афганском Бадахшане). Численность - ок. 4 тыс. чел.
  • Йидга (урду یدغہ ‎ , йидга yiʹdəγa) - часть мунджанцев, переселившаяся через хребет Гиндукуша в XVIII в. в долину Луткух области Читрал (Пакистан). Численность - ок. 6 тыс. чел.

Близкие и соседние народы

Таджикоязычные памирцы

С запада долины памирских народов, окружают территории, занятые таджиками -носителями бадахшанских и дарвазских говоров таджикского языка (дари). Бадахшанцы-таджики в значительной степени близки к собственно памирцам. В некоторых областях таджикский язык вытеснил местные памирские языки в историческое время:

• Йумган (дари یمگان , Йамган, одноимённый район провинции Бадахшан) - в XVIII в. (шугнанский язык)
• Зебак (дари زیباک , одноимённый район провинции Бадахшан) - в XX в. (зебакский язык)

Кроме того, в самом массиве памироязычных народов имеются таджикоязычные группы кишлаков:

• Область Горон (тадж. Ғорон ) на р. Пяндж между Ишкашимом и Шугнаном (правобережье в Ишкашимском районе ГБАО)
• Правобережный Вахан (4 кишлака).

Соседние народы

Таджикский язык является для памирцев языком религии (исмаилизма), фольклора, письменной литературы, а также средством общения между различными памирскими народностями, говорящими на разных языках.

Кроме таджикского языка в общении между разными народностями распространён шугнанский язык и в некоторой степени ваханский язык .

Шугнанский язык практически давно уже выполняет роль языка устного общения между памирцами

На современном этапе отмечается усиленная экспансия таджикского языка, которая к примеру активно вытесняет ваханский язык из всех сфер применения включая семейную сферу .

Ваханский язык, как разговорный занимает доминирующее положение во всем Вахане. Общение между ваханцами и таджикоязчным населением Вахана, а также ваханцев и ишкашимцев ведется обычно на ваханском языке .

Для некоторых памирских народностей проживающих в Китае языком межнационального общения является уйгурский и китайский . В Афганистане таковым является дари и в меньшей степени пушту .Согласно Конституции Афганистана памирские языки являются официальными языками в местах компактного проживания памирцев.

Этногенез и история

Происхождение говорящих на разнородных восточноиранских языках памирцев связывается с экспансией кочевых саков , проходившей, по всей вероятности, несколькими волнами, разными путями, и участвовали в заселении Памира разные ираноязычные общности, выделившиеся ещё за пределами региона . Одна из них - праваханцы, была изначально близка к сакам Хотана и Кашгара и проникла в Вахан, по всей видимости, с востока - из Алайской долины . В историческое время этим же путём на Памир пришли киргизы . Праишкашимцы сформировались в таджикском и афганском Бадахшане и проникли сюда с юго-запада. Мунджанский язык демонстрирует наибольшую близость с бактрийским языком и более отдалённую - с пушту . Вероятно, мунджанцы - остаток бактрийской общности , уцелевший в горах подобно ягнобцам - остаткам согдийцев . Северопамирская общность, распавшаяся на ванджцев, язгулямцев и шугнано-рушанцев, судя по диалектному членению, проникала на Памир с запада вдоль Пянджа и экспансия её закончилась в Шугнане . Приблизительные сроки начала иранизации края (по языковым данным и археологическим раскопкам сакских могильников) - VII-VI вв. до н. э. Наиболее ранними волнами являются праваханцы и праишкашимцы. Следует учесть, что изначально памирцы населяли только бассейн Пянджа и его притоков. Экспансия сарыкольцев в Синьцзян , йидга и ваханцев - в долину Инда относятся к позднейшей эпохе.

Издавна, вероятно ещё задолго до иранизации, горы Памира были одним из основных поставщиков лазурита и рубина для древнего мира. Тем не менее жизнь древних памирцев оставалась весьма замкнутой. Изоляция памирцев оказалась прерванной начиная с II в. до н. э., когда с установлением среднеазиато-китайских связей через долину Пянджа была налажена караванная торговля, получившая название Великого Шёлкового пути (в виде южного его отрезка). Многочисленные попытки завоевания Памира мировыми империями (Сасанидами , тюрками , китайцами , арабами , монголами , Тимуридами и др.) либо терпели крах, либо оканчивались лишь временными успехами и установлением номинальной зависимости от внешней власти. Фактически до XIX в. памирские области представляли собой независимые или полунезависимые княжества.

Согласно исследованиям советского и постсоветского периода, вне пределов Горно-Бадахшанской области (ГБАО), представители памирских народов из ГБАО называют себя «памирскими таджиками» .

Касательно этнической самоидентификации вне ГБАО, к примеру в среде трудовых мигрантов в Российской Федерации , характерно два типа самоопределения :

1. для контактов с государственными органами (правоохранительные и миграционные учреждения) - представляться таджиками согласно паспортных данных, исходя из соображений государственной принадлежности (таджики - граждане Таджикистана) и частично этнической принадлежности (85% памирцев при опросе не посчитали себя таджиками);
2. в среде соотечественников (уроженцев ГБАО) - исключительно «памирцы», с уточнением народности (рушанцы, ваханцы, ишкашимцы и т.д.).

Согласно данным анонимного опроса памирцев, проведённого в Таджикистане не назвавшими себя представителями НКО Мемориал , властями Таджикистана осуществляется политика насаждения образа «таджикистанца», под которой подразумевается объединение всех граждан Таджикистана, независимо от народности, под обобщённое понятие таджик в этническом плане. По заявлениям респондентов - памирцы отказываются признавать себя таджиками .

Исследователи этнической самоидентификации и этнической принадлежности народов Памира отмечают, что однозначного ответа на вопрос об этнической принадлежности памирцев нет, что объясняется как объективными так и субъективными обстоятельствами. По их мнению, объективно этническое самосознание памирцев не вполне укладывается в рамки принятых критериев. Субъективные обстоятельства возникли впоследствии того, что по идеологическим соображениям этнические особенности народов Памира умышленно отрицаются. Они утверждают, что для памирцев понятия национальной и этнической принадлежности неравнозначны.

Поселение и жилище

Специфическая среда обитания со сложным рельефом являлась важнейшим природно-географическим фактором при строительстве поселений и формировании архитектуры данной народности. Помимо специфического рельефа на народное зодчество оказывал влияние сухой, контрастный по температурам климат. Продолжительный теплый период года характеризуется почти полным отсутствием осадков и резкими суточными колебаниями температур. Холодный период устанавливается в ноябре и длится до апреля. Минимальная температура зимой −30, максимальная летом +35. Температурный режим меняется и по высоте. Обилие водных источников обеспечивает орошаемое земледелие, а луга в боковых ущельях на высоте свыше 3000 м - отгонно-пастбищное скотоводство. (Мамадназаров 1977: 7-8) Ярко выраженные строительные традиции определяют региональный характер поселений, усадеб и жилых домов. При выборе места поселения учитывались возможности камнепадов, снежных лавин и паводковых вод. Традиционная форма поселения памирцев - деревня. При большом количестве удобной для земледелия земли, жилища в деревне расположены свободно, при каждом доме имеется двор большей или меньшей величины и очень часто огороды и маленькие участки полей.

Существуют деревни в которых жилища расположены по несколько групп на значительном расстоянии друг от друга, создавая впечатление отдельных хуторков, связанных друг с другом общими арыками, между которыми почти непрерывно тянутся участки полей и садов. В таких хуторках обычно живут близко родственные семьи. Если же деревня расположена в неудобном для земледелия месте, тогда расположение жилищ очень сконцентрировано. Дворов в такой деревне почти нет, а жилища ступеньками располагаются по склону горы. Такие дервени встречаются обычно в узких горных ущельях. Водоснабжение деревень различно. По источникам снабжения и пользования водой можно разбить деревни на три категории: 1 - деревни, пользующиеся водой из горных ключей; 2 - пользующиеся водой главным образом из бурных горных потоков и речек; и 3 - пользующиеся идущими издалека, очень длинными арыками с более или менее медленным течением воды. Жилище памирцев, несмотря на кажущееся однообразие, представляет, однако, очень значительные различия, зависящие от природных строительных ресурсов, климата, бытовых навыков и от социального и имущественного положения его владельца. Обычно жилище одноэтажное, но если оно располагается на крутом откосе, то иногда внизу устраивается хлев. Пристроенный второй этаж встречается очень редко в более крупных и богатых домах. Материалом для постройки обычно служит земля (лесс или глина), из которой складывают стены. В деревнях, расположенных в узких ущельях на каменистой почве, где лёсс дорог и малодоступен, большая часть жилищ и все надворные постройки сложены из камней, скрепленных глиной. Основой для крыши служат несколько бревен, положенных на стены, на которые кладется настил из жердей, засыпаемый сверху землей и глиной. Изнутри здания крыша поддерживается столбами. Жилище обычно делится на зимнее и летнее помещение. Зимняя часть - хона - представляет собой квадратное или прямоугольное помещение, большая часть пола которого приподнята в виде площадки или глинобитных нар, которые служат для спанья, сиденья и т. п. В проходе между нарами под отверстием в потолке, вырывается яма для стока воды, покрытая деревянной решёткой. В хона ведёт небольшая дверь либо с улицы или двора, либо из летнего помещения. Окном для пропуска света служит отверстие в стене, имеющее обычно деревянную створку.

До 1930-х годов застекленных окон в горных деревнях почти нигде ещё не было. Для отопления помещения устроена яма для разведения костра, которая служит для печения хлеба (лепешек). Пищу готовят в очаге, который представляет собой выемку в виде срезанного сверху и сбоку конуса, с гладкими стенками и более широким дном. На дне выемки разводится огонь, а сверху ставится плоский, широкий котел. Отчего устраивается либо в специальном возвышении в углу или вдоль одной из стен, либо в проходе, толще нар. В хона держат зимой молодой скот и птицу, для чего сбоку от входа устраивается специальное помещение, закрываемое дверцей. Необходимо упомянуть о так наз. «летовьях», куда на лето угоняют скот и где в течение нескольких летних месяцев живёт большинство женщин деревни с маленькими детьми, заготовляя впрок молочные продукты. Для жилья служат небольшие хижины, сложенные из камней, часто не замазанные и не утепленные. Практически в каждой деревне имеется мечеть, за исключением самых маленьких (Гинзбург, 1937: 17-24).

Дома памирцев не похожи на жилища других народов. Их устройство остаётся неизменным на протяжении многих столетий, переходя от поколения к поколению. Каждый архитектурный элемент памирского дома имеет свой эзотерический смысл - доисламский и исламский. Каждый элемент дома имеет значение в жизни человека. Дом воплощает в себе целое мироздание, отражая божественную сущность человека и гармонию его отношения с природой. Опорой памирского дома являются 5 столбов. Они названы именами 5 святых: Мухаммад , Али , Фатима , Хасан и Хусейн . Столб Мухаммад - основной в доме. Это символ веры, мужской власти, вечности мира и нерушимости дома. Около его укладывают в колыбель новорожденного мальчика. Столб Фатима - символ чистоты, хранителя домашнего очага. Во время свадьбы возле этого столба одевают и украшают невесту, чтоб она была такой же красивой как Фатима. Столб Али - символ дружбы, любви, верности, соглашений. Когда жених привозит невесту в свой дом их усаживают возле этого столба чтобы их семейная жизнь была полна счастья и у них родились здоровые дети. Столб Хасан служит земле и охраняет её, заботясь о её процветании. Поэтому он длиннее других столбов и непосредственно соприкасается с землей. Столб Хусейн - символ света и огня. Около его читаются молитвы, религиозные тексты, совершается намаз и обряд зажигания свечи («чарогравшан») после смерти человека. Четырёхступенчатый свод дома - «чорхона», символизирует 4 стихии: земля, вода, ветер, огонь.

Брак и семья

Наиболее архаичной формой семьи у памирцев являлась большая патриархальная семья, основанная на принципах агнатного родства. Неразделённость хозяйства являлась основой существования большой семьи, которая в свою очередь была основана на совместном владении землей. Во главе такой семьи стоял старейшина, распоряжавшийся всем имуществом, распределением работ в семье и другими делами. Внутри семьи господствовали патриархальные отношения, младшие беспрекословно подчинялись старшим, а все вместе старейшине. Однако с проникновением в районы расселения памирцев товарно-денежных отношений общинный уклад был подорван, что привело к разложению больших патриархальных семей. На смену патриархальной семье пришла семья моногамная, сохранявшая ещё в той или иной мере патриархальные отношения.

С установлением Ислама было легализовано превосходство мужчины над женщиной. Согласно шариатным нормам муж имел преимущество в деле наследования, в качестве свидетеля, было узаконено право мужа на развод. Фактически положение женщины в семье зависело от степени её участия в производстве, сельском труде, поэтому в горных районах, где женщина принимала большее участие в производительной деятельности, её положение было относительно более свободным. Значительную роль у памирцев играли родственные браки, они стимулировались также и по экономическим причинам. Особенно излюблены были кузенные браки, главным образом, женитьба на дочери брата матери и дочери брата отца.

У памирцев первой церемонией связанной с браком являлось сватовство. Следующим этапом бракосочетания была помолвка. После сватовства и помолвки жених и невеста начинают скрываться от своей новой родни. В течение года собирается и уплачивается отцу невесты весь калым, в его сборе отцу жениха помогают родственники. Калым носил, главным образом, натуральный характер. Брак матрилокальный (Кисляков 1951: 7-12). В качестве следов матрилокальности брака остаётся обычай, по которому невеста после свадьбы пребывает в доме мужа только 3-4 дня, а затем возвращается в дом отца и фактический брак начинается здесь. (Пещерева 1947: 48)

Кулябскую группу кишлаков, Гиссарскую долину , верховья р. Зеравшан (от его истоков до г. Пенджикента) [Широкова 1976: 9]. Территория образована крутосклонными хребтами широтного направления: Ванчским, Язгулемским, Рушанским, Шугнанским и меридиональным хребтом Шахдаринским. Подножия гор находятся на высоте 1700-3000 м над уровнем моря, а их вершины вздымаются до 7000 м и более. Самая крупная река - Пяндж , протекающая по границе с Афганистаном, принимает с правой стороны притоки: Гунт , Бартанг , Шах-дара, Язгулем и Ванч, пробивающие в скалах глубокие русла.

История

Территория современного горного Таджикистана в древности входила в северную и южную области сложения таджикского народа . Современный Куляб , Дарваз и Каратегин , долины Вахша и Кафирнигана, расположенные к югу и юго-востоку от Зеравшанского и Гиссарского хребтов входили в Южную область сложения таджикского народа и относились к древней Бактрии - Тохаристану, северные же районы - верховья Зеравшана - входили в северную область сложения таджикского народа и составляли часть Согда . Исторические судьбы северных и южных частей горного Таджикистана в XIX-XX вв. были неодинаковы. Южные и юго-восточные районы до 60-х годов XIX в. были полусамостоятельными феодальными владениями. Малая доступность благоприятствовала сохранению независимости бывших здесь княжеств. Их правители вели беспрерывные войны друг с другом и с соседями, захватывали земли, беспощадно грабили народ. В конце 60-х годов над Бухарским ханством был установлен протекторат царской России . Царское правительство помогло эмиру присоединить к ханству полусамостоятельные владения. К началу 1870 г подчинились Бухаре Гиссар и Куляб. В итоге было покончено с независимостью Каратегина и Дарваза. Присоединенные горные владения были разбиты на бекства: Гиссарское с администартивным центром Гиссар и летней резиденцией беков, крупным центром многих ремесел, - г. Каратаг, Кулябское, Бальджуанское, Каратегинское с центом Гарм и Дарвазское с центром Калаи-Хумб . Власть местных правителей была ликвидирована и в каждом владении назначен бек.-высшее административное лицо. Положение таджиков было бедственным. Росли налоги, многочисленные повинности, беззаконие на местах что приводило к частым волнениям. Правительство России не ограничивало произвол эмира и его чиновников. Северная часть региона (верховья Зеравшана) до середины XIX в. также входила в состав Бухарского ханства. В административном отношении она была разделена на семь полузависимых бекств: Фарабское, Магианское, Фальгарское, Фанское, Ягнобское и Матчинское. Беки распоряжались в своих владениях самостоятельно и вели междоусобные грабительские войны. Их зависимость от эмира ограничивалась лишь ежегодным сбором и сдачей подати в бухарскую казну. После поражения Бухарского эмирата русскими войсками, начинается период полной самостоятельности бекств. Усилилась борьба и вражда между ними. В 1870 го верховья Зеравшана были присоеденены к России , в результате его была ликвидирована политическая раздробленность и созданы нормальные условия для роста и развития народного хозяйства, расширения экономических связей с другими районами Средней Азии . До установления Советской власти горный Таджикистан продолжал оставаться страной полного бездорожья и единственными путями сообщения были горные тропы через перевалы и ущелья. Край был оторван от экономически и культурно более развитых районов, расположенных на равнине, что задерживало его развитие. Малоземелье, большие налоги, нехватка хлеба приводили к тому, что ежегодно сотни безземельныхи малоземельных крестьян отправлялись на поиски дополнительных заработков, а также промышленных товаров в крупные города Средней Азии -Коканд , Ташкент , Бухару и Самарканд . Горцы привозили различные ткани как кустарные, так и фабричные, хлопок, изделия из железа, посуду. Продукты и товары из городов привозились в горы и приезжавшими туда торговцами. Торговые связи существовали и внутри самого горного Таджикистана. Обычным был натуральный обмен, деньги мало распространены. Быт изменялся очень медленно. После Октябрьской революции и установления в крае Советской власти были приняты меры по восстановлению разрушенного хозяйства. Население было освобождено от сельскохозяйственного налога, широко проводилось кредитование неимущих хозяйств, увеличился ввоз промышленных товаров, восстанавливалась ирригация, улучшались пути сообщения. Важное политическое значение имело внедрение в жизнь законов о раскрепощении женщин и всеобщем обучении. Таджики постепенно начали развивать свое народное хозяйство и культуру. В 1924 г была образована Таджикская Автономная ССР, вошедшая в состав Узбекской ССР. (Широкова 1976: 15-18)

Поселение и жилище

Специфическая среда обитания со сложным рельефом являлась важнейшим природно-географическим фактором при строительстве поселений и формировании архитектуры данной народности. Помимо специфического рельефа на народное зодчество оказывал влияние сухой, контрастный по температурам климат. Продолжительный теплый период года характеризуется почти полным отсутствием осадков и резкими суточными колебаниями температур. Холодный период устанавливается в ноябре и длится до апреля. Минимальная температура зимой −30, максимальная летом +35. Температурный режим меняется и по высоте. Обилие водных источников обеспечивает орошаемое земледелие, а луга в боковых ущельях на высоте свыше 3000 м - отгонно-пастбищное скотоводство. (Мамадназаров 1977: 7-8) Ярко выраженные строительные традиции определяют региональный характер поселений, усадеб и жилых домов. При выборе места поселения учитывались возможности камнепадов, снежных лавин и паводковых вод. Традиционная форма поселения горных таджиков - кишлак При большом количестве удобной для земледелия земли, жилища в кишлаке расположены свободно, при каждом доме имеется двор большей или меньшей величины и очень часто огороды и маленькие участки полей. Существуют кишлаки в которых жилища расположены по несколько групп на значительном расстоянии друг от друга, создавая впечатление отдельных хуторков, связанных друг с другом общими арыками, между которыми почти непрерывно тянутся участки полей и садов. В таких хуторках обычно живут близко родственные семьи. Если же кишлак расположен в неудобном для земледелия месте, тогда расположение жилищ очень сконцентрировано. Дворов в таком кишлаке почти нет, а жилища ступеньками располагаются по склону горы. Такие кишлаки встречаются обычно в узких горных ущельях. Водоснабжение кишлаков различно. По источникам снабжения и пользования водой можно разбить кишлаки на три категории: 1 - кишлаки, пользующиеся водой из горных ключей; 2 - пользующиеся водой главным образом из бурных горных потоков и речек; и 3 - пользующиеся идущими издалека, очень длинными арыками с более или менее медленным течением воды. Жилище горных таджиков, несмотря на кажущееся однообразие, представляет, однако, очень значительные различия, зависящие от природных строительных ресурсов, климата, бытовых навыков и от социального имущественного положения владельца его. Обычно жилище одноэтажное, но если оно располагается на крутом откосе, то иногда внизу устраивается хлев. Пристроенный второй этаж встречается очень редко в более крупных и богатых домах. Материалом для постройки обычно служит земля (лесс или глина), из которой складывают стены. В кишлаках, расположенных в узких ущельях на каменистой почве, где лёсс дорого и малодоступен, большая часть жилищ и все надворные постройки сложены из камней, скрепленных глиной. Основой для крыши служат несколько бревен, положенных на стены, на которые кладется настил из жердей, засыпаемый сверху землей и глиной. Изнутри здания крыша поддерживается столбами. Жилище обычно делится на зимнее и летнее помещение. Зимняя часть - хона - представляет собой квадратное или прямоугольное помещение, большая часть пола которого приподнята в виде площадки или глинобитных нар, которые служат для спанья, сиденья и т. п. В проходе между нарами под отверстием в потолке, вырывается яма для стока воды, покрытая деревянной решёткой. В хона ведет небольшая дверь либо с улицы или двора, либо из летнего помещения. Окном для пропуска света служит отверстие в стене, имеющее обычно деревянную створку. До 1930-х годов застекленных окон в горных кишлаках почти нигде еще не было. Для отопления помещения устроена яма для разведения костра, которая служит для печения хлеба (лепешек). Пищу готовят в очаге, который представляет собой выемку в виде срезанного сверху и сбоку конуса, с гладкими стенками и более широким дном. На дне выемки разводится огонь, а сверху ставится плоский, широкий котел. Отчего устраивается либо в специальном возвышении в углу или вдоль одной из стен, либо в проходе, толще нар. В хона держат зимой молодой скот и птицу, для чего сбоку от входа устраивается специальное помещение, закрываемое дверцей. Необходимо упомянуть о так наз. «летовьях», куда на лето угоняют скот и где в течение нескольких летних месяцев живет большинство женщин кишлака с маленькими детьми, заготовляя впрок молочные продукты. Для жилья служат небольшие хижины, сложенные из камней, часто не замазанные и не утепленные. Практически в каждом кишлаке имеется мечеть, за исключением самых маленьких (Гинзбург 1937: 17-24. Дома памирских таджиков не похожи на жилища других народов. Их устройство остается неизменным на протяжении многих столетий, переходя от поколения к поколению. Каждый архитектурный элемент памирского дома имеет свой эзотерический смысл - доисламский и исламкий. Каждый элемент дома имеет значение в жизни человека. Дом воплащает в себе целое мироздание, отражая божественную сущность человека и гармонию его отношения с природой. Опорой памирского дома являются 5 столбов. Они названы именами 5 святых: Мухаммад, Али, Фатима, Хасан и Хусейн. Столб Мухаммад - основной в доме. Это символ веры, мужской власти, вечности мира и нерушимости дома. Около его укладывают в колыбель новорожденного мальчика. Столб Фатима - символ чистоты, хранителя домашнего очага. Во время свадьбы возле этого столба одевают и украшают невесту, чтоб она была такой же красивой как Фатима. Столб Али - символ дружбы, любви, верности, соглашений. Когда жених привозит невесту в свой дом их усаживают возле этого столба чтобы их семейная жизнь была полна счастья и у них родились здоровые дети. Столб Хасан служит земле и охраняет её, заботясь о её процветании. Поэтому он длинее других столбов и непосредственно соприкасается с землей. Столб Хусейн - символ света и огня. Около его читаются молитвы, религиозные тексты, совершается намаз и обряд зажигания свечи («чарогравшан») после смерти человека. Четырехступенчатый свод дома - «чорхона», символизирует 4 стихии: земля, вода, ветер, огонь.

Брак и семья

Наиболее архаичной формой семьи у горных таджиков являлась большая патриархальная семья, основанная на принципах агнатного родства. Неразделенность хозяйства являлась основой существования большой семьи, которая в свою очередь была основана на совместном владении землей. Во главе такой семьи стоял старейшина, распоряжавшийся всем имуществом, распределением работ в семье и другими делами. Внутри семьи господствовали патриархальные отношения, младшие беспрекословно подчинялись старшим, а все вместе старейшине. Однако с проникновением в районы расселения горных таджиков товарно-денежных отношений общинный уклад был подорван, что привело к разложению больших патриархальных семей. На смену патриархальной семье пришла семья моногамная, сохранявшая еще в той или иной мере патриархальные отношения. С установлением Ислама было легализовано превосходство мужчины над женщиной. Согласно шариатным нормам муж имел преимущество в деле наследования, в качестве свидетеля, было узаконено многоженство и право мужа на развод. Фактически положение женщины в семье зависело от степени ее участия в производстве, сельском труде, поэтому в горных районах, где женщина принимала большее участие в производительной деятельности, ее положение было относительно более свободным. Значительную роль у таджиков играли родственные браки, они стимулировались также и по экономическим причинам. Особенно излюблены были кузенные браки, главным образом, женитьба на дочери брата матери и дочери брата отца. У горных таджиков первой церемонией связанной с браком являлось сватовство. Следующим этапом бракосочетания была помолвка. После сватовства и помолвки жених и невеста начинают скрываться от своей новой родни. В течении года собирается и уплачивается отцу невесты весь калым, в его сборе отцу жениха помогают родственники. Калым носил, главным образом, натуральный характер. Брак матрилокальный (Кисляков 1951: 7-12). В качестве следов матрилокальности брака остается обычай, по которому невеста после свадьбы пребывает в доме мужа только 3-4 для, а затем возвращается в дом отца и фактический брак начинается здесь. (Пещерева 1947: 48)

Традиционная пища

В связи с преобладанием земледелия над скотоводством мясо употребляется в пищу редко, мясных кушаний мало, и готовятся они очень примитивно. Основными продуктами питания являются пшеница в виде муки (лапша, клецки, болтушка), в дробленном виде (для густой или жидкой каши), бобовые и овощи, овечий сыр и кислое молоко. Чай и молоко пили мало, молоко берегли детям, а чай могли позволить себе только зажиточные люди. Кушанья из пшеницы или муки варятся с овощами; мучные блюда никогда не варятся с мясом. К ритуальным кушаньям принадлежат блины, havlo, ozaq - кусочки теста жаренные в масле, и «кашк» - каша, приготовляемая из пшеницы, фасоли, гороха и чечевицы во время обжига посуды, причем горшок, в котором варится кашк, ставится у кучи обжигаемой посуды и кашк должен быть сварен на этом огне. Его едят только мастерицы и другие женщины, а мужчинам его не дают. (Пещерева 1947: 48)

Традиционные занятия

• Земледелие, скотоводство
  • Основное занятие горных таджиков- земледелие высокогорного типа при искусственном орошении в сочетании с животноводством. В крестьянском хозяйстве имелись коровы, овцы и козы, реже лошади и ослы. В высокогорных районах, как исключение, можно было встретить яка, называемого «кутас». Скот не отличался хорошим качеством, был мало вынослив, низкоросл. Годовой цикл ухода за скотом разделялся на два основных периода: зимнее нахождение скота в кишлаке, в хлеву и пастьба скота на летних пастбищах, вдали от кишлака, далеко в горах. Между этими основными периодами вклинивались два других коротких периода, падающих на весну и осень, когда скот свободно бродил по еще незасеянным или уже сжатым кишлачным полям или отгонялся на скудные травяные участки вблизи кишлака. Быки и ослы весной на пастьбу не выгонялись, так как в этот период они нужны были в кишлаке для земледельческих работ.(Кисляков 1949: 38-39) Области расселения горных таджиков отличаются крайним малоземельем. Большую часть земель занимают так называемые бросовые земли(ледники, скалы, крутые склоны, нагромождения камней). Ирригационная система своеобразна: от магистрального оросительного канала спуск воды осуществляется серией водопадов или сбросов. Из них вода по каналам отводится на вспаханные поля и оросительные борозды. (Моногарова 1972: 52)
• Традиционные промыслы
  • Домашние промыслы- главным образом обработка шерсти, выделка тканей, узорное вязание из цветной шерсти длинных носков, кошмоваляние, обработка дерева, ручное женское гончарство, охота, изготовление ювелирных украшений, кузнечное дело. Обработкой шерсти занимались женщины, взбивали шерсть тетивой специального небольшого лука и пряли на ручном веретене, а также на прялке обычного среднеазиатского типа. Тканье было традиционным мужским занятием. Ткани для одежды ткали на горизонтальном стане. Из шерсти коз и яков обычно зимой мужчины ткали полосатые безворсовые ковры, для этого употреблялся верткальный ткацкий стан. Кошмы выделывали преимущественно женщины. Развита была обработка рога, особенно диких козлов. Из рога изготовляли рукоятки для ножей, гребни.

Религия

С древнейших времен хозяйственная деятельность горных таджиков, отражает специфику очень сложных экологических условий. Многие из традиционных верований и обрядов, возникших в глубокой древности, связаны с богом, покровителем земледелия - «Бобои Дехкон». (Мухиддинов 1989: 5-7) В настоящее время в основном исмаилиты .

Литература

• Андреев М. С. К характеристике древних таджикских семейных отношений // Известия № 15 Сталинабад.: Изд-во АН СССР, 1949. С. 3-12.
• Андрианов Б. В. Изучение горной ирригации на юге Таджикистана и на Западном Памире // Итоги полевых работ института этнографии в 1971 году / Гл. редакция восточной литературы. М.: Наука, 1971. С. 58-65.
• Гинзбург В. В. Горные таджики: материалы по антропологии таджиков Каратегина и Дарваза. М.-Л.: Издательство АН СССР, 1937.
• Кисляков Н. А. Древние формы скотоводства и молочного хозяйства у горных таджиков бассейна р. Хингоу // Известия № 15 Сталинабад.: Изд-во АН СССР, 1949. С. 34-39.
• Кисляков Н. А. Семья и брак у Таджиков: автореферат дис. … доктора исторических наук / Институт этнологии им. Н. Н. Миклухо-Маклая Л., 1951 - 26 с.
• Мамадназаров М. Х. Архитектура народного жилища Западного Памира и его современная модификация: афтореферат дис. … канд. архитектуры / Инженерно-строительный институт Л., 1977 - 34 с.
• Моногарова Л. Ф. Преобразования в быту и культуре припамирских народностей. М.: Наука, 1972.
• Моногарова Л. Ф. Материалы по скотоводству населения Южного Таджикистана и Западного Памира // Итоги полевых работ института этнографии в 1971 году / Гл. редакция восточной литературы. М.: Наука, 1971. С. 66-70.
• Мухиддинов И. Реликты доисламских обычаев и обрядов у земледельцев Западного Памира (XIX- нач. XX в) / Отв. ред. Л. Ф. Моногарова Душанбе.: «Дониш», 1989 −100 с.
• Пещерева Е. М. Поездка к горным таджикам // Институт этнографии: Краткие сообщения III М.- Л.: Изд-во АН СССР, 1947. С. 42-48.
• Широкова З. А. Традиционная и современная одежда женщин горного Таджикистана. Душанбе.: «Дониш», 1976.

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Памирские таджики" в других словарях:

- (памирские таджики памирцы), этнографические группы таджиков в Таджикистане (язгулемцы, рушанцы, бартангцы, шугнанцы, ишкашимцы, ваханцы), Афганистане (мунджанцы, зебагцы и др.), Пакистане (йидга и мунджанцы) и Китае (сарыкольцы и ваханцы).… … Большой Энциклопедический словарь

- (памирские таджики, памирцы), этнографические группы таджиков в Таджикистане (язгулемцы, рушанцы, бартангцы, шугнанцы, ишкашимцы, ваханцы), Афганистане (мунджанцы, зебагцы и др.), Пакистане (йидга и мунджанцы) и Китае (сарыкольцы и ваханцы).… … Энциклопедический словарь