Не смотря на окончательную победу христианства над язычеством, язычники все же попытались еще раз выступить против христиан, при императоре Юлиане Отступнике .

Юлиан был сын брата Константина Великого. Он, хотя и был сначала воспитан в христианстве, но, когда стал императором, начал поклоняться идолам и объявил себя язычником и сильно притеснял христиан. Открыв гонение на христиан, Юлиан разрешил иудеям восстановить иерусалимский храм и дал на это средства. Но Господь защитил святую веру. По свидетельству не только христианских, но и языческих писателей, землетрясение и вырывавшиеся из-под земли клубы огня заставили прекратить затеянное Юлианом восстановление Иерусалимского храма. Даже те камни, которые сохранились в глубине земли от прежнего храма, были выброшены, так что в полном смысле не осталось здесь камня на камне.

Так вот, язычник Аммиан Марцеллин, современник императора Юлиана и обожатель его, пишет: "страшные клубы пламени, часто исторгавшиеся из основания, делали это место неприступным, сожигая неоднократно работавших; таким образом сие предприятие остановлено стихиею, отгонявшею упорно рабочих" (кн. 23 гл. 1).

Современник и соученик Юлиана, св. Григорий Богослов, в слове против Юлиана говорит, что в это время на небе стоял блистающий крест и одежды зрителей запечатлены были крестами.

Многие из посторонних зрителей, как пишут о том историки, сбегались смотреть на это зрелище борьбы с таинственною огненною стихиею.

Враг христианства должен был сам сознаться в своем бессилии, но не раскаялся в своей злобе. В сражении с персами стрела неприятельская поразила Юлиана. Умирая, он с горестью воскликнул: "Ты победил меня, Галилеянин "! (так называл он Господа Иисуса Христа).

По смерти Юлиана Отступника, все последующие императоры римской империи заботились об утверждении христианства во всей империи.

Но с седьмого века начинаются новые страдания христиан на востоке. В 614 г. персидский царь Хозрой овладел Иерусалимом, отдал иудеям на расправу девяносто тысяч христиан, патриарха Захарию со многими другими христианами увел в плен, сжег храм Воскресения, похитил драгоценности храма и унес в Персию Крест Христов . Через 14 лет, в 628 г, греческий император Ираклий победил персов, возвратил всех пленных христиан, во главе с патриархом Захарией, и св. Крест был с честью возвращен в Иерусалим.

Радуясь и благодаря Бога, император Ираклий пожелал сам внести Крест в Иерусалим. Но у Голгофы невидимая сила остановила Крест, и царь был бессилен его нести. Тогда патриарх Захария указал царю, что Сын Божий - Царь Небесный - нес Крест на Голгофу в смирении и уничижении. Император смиренно послушался патриарха, снял с себя царские одежды и босым внес св. Крест в храм на Голгофу, где патриарх снова воздвиг св. Крест над народом.

Вскоре после этого великого события, явился в Аравии лжепророк Магомет . Страдая от детства эпилепсией (нервными припадками) и галлюцинациями (призрачными видениями), он сам уверовал в свое призвание создать новую религию, и в возрасте 40 лет выступил со своею проповедью. В 632 г. со Своими последователями он завоевал Мекку (в Аравии, место рождения Магомета) и утвердил свою веру. Потом его последователи силою оружия Покорили Египет, Сирию, Палестину и самый Иерусалим. Постепенно магометанство (учение Магомета) распространялось все более и более, а Греческая империя все более и более слабела. Наконец, в половине XV века (1454 г.), при императоре Константине Палеологе, турки завоевали и самый Царьград (Константинополь).

Судебный конец истории с девками-кощуницами из стаи Pussy вынудил открытых и скрытых врагов Православия (а значит, всех явлений русскости) менять тактику. Каждому из них понятно, что теперь можно лишь вызвать гнев гражданского большинства нашей страны, верующих и атеистов, дикими плясками на амвоне, рубкой православных крестов, разрушением (на публику) макета Храма Христа Спасителя, как это сделала «публичная певичка» по имени Мадонна (прости, Господи!), матерщинница и пропагандистка гомосексуализма.

Патриоты России, и поддерживающие нынешнюю власть, и оппозиция, уже не сомневаются в «антикрестовом походе» международных, безродных извращенцев и ненавистников христианской морали, которые развязали настоящую мировую войну против традиционных ценностей России. Замечательное предупреждение недоумкам в словах Ивана Миронова: «Российская Империя развивалась и побеждала, исповедуя именно „воинствующее православие“. Это часть русской души, причем самая лучшая».

Нетрудно предвидеть, что тактика недругов Православия станет более изощрённой. Не будет забыт известный приём, который можно подавать, как радение за чистоту веры, обрядившись в одежды нестяжателей, эдаких «катакомбных» сторонников бедной, «мужицкой» веры, за которыми стоит внушительной подпоркой тень «отлучника», графа Толстого.

… Прочитал последний абзац и задал себе вопрос: «Почему станет?» (это я о тактике недругов). Она уже применяется. За примером далеко не надо ходить. Прочтите статьи Г.Ю. Знаменской, размещённые одна за другой в интернет-издании «За науку». Вот это: http://www.za-nauku.ru//index.php?option=com_content&task=view&id=6442&Itemid=39 и это: http://www.za-nauku.ru//index.php?option=com_content&task=view&id=6465&Itemid=39. Спасибо названному порталу, стоящему на патриотической позиции: дал высказаться лицемерной «ревнительнице чистой веры» и тут же предоставил место критикам Знаменской. Особенно впечатляет отповедь О.А. Панариной. Рекомендую прочесть здесь: (http://www.za-nauku.ru//index.php?option=com_content&task=view&id=6446&Itemid=39). Она, по моему мнению, нашла верный ключик к ларцу Г.Знаменской, якобы атеистке с уважительным отношением к православным, как она иносказательно представляется читателю многословием своих разоблачений «верхушки» РПЦ МП. Ольга Александровна разглядела подлый подтекст первого сочинения, названного авторшей «Кому закрыть рот?». По Знаменской «закрыть рот» следует (внимание, читатель!) православным ваххабитам. Так она называет тех соотечественников, кого И.Миронов назвал воинствующими православными, лучшими представителями народного духа, чьими усилиями Российская империя развивалась и побеждала.

Г.Знаменская всем арсеналам своих знаний и всем пылом кипящего сознания (но, чувствуется, холодным сердцем) делит истинно верующих (сюда относятся протопоп Аввакум, Лев Толстой, боярыня Морозова и прочие староверы-раскольники, др. подобного ряда, современники и почившие) от «православных ваххабитов», подвластных иерархам РПЦ, вообще церковной верхушке, которая срастается с губителями Государства Российского, засевшими в Кремле. Особенно неприятны ей Патриарх, Чаплин и Кураев; эти имена она не устаёт повторять, к последним двум не скрывает ненависти. Divide et impera

За знаменскими под знамёна «мужицкой веры» пойдёт немало сторонников. И коммунисты-зюгановцы поддержат (ведь при них, точнее, при Сталине, подсчитала Галина Юрьевна, были открыты 22 000 церквей, закрытых после революции). И все болотные растения-испарения потянутся в надежде взять власть в свои либерально-демократические руки. Скорее всего, из-за разногласий в патриотическом стане, власть в стране окажется в их руках, если произойдёт раскол в православном монолите. Ещё монолите! Попутчики-коммунисты, и «сочувствующие» (Г.Ю. Знаменская в их числе), которые уже профукали одну великую державу, получат под зад, и неистовые патриоты, готовые любым способом, хоть с дьяволом союзе ворваться в Кремль, останутся на бобах, а просто патриоты, тоже разобщённые, будут нейтрализованы из-за неопределённости программ.

Так что нам, православным по личной вере или по традиции насельников 1000-летней Православной Державы надо всеми силами придерживаться той церкви, которую после разорения в ХХ веке нам дал Бог. Была бы она плоха, слаба, подавала бы признаки самораспада, её враги с таким неистовством, такими изощрёнными способами не пытались бы её уничтожить. Они бы терпеливо ждали в надежде на её скорый «естественный» конец.

Четверть века тому назад я, убеждённый атеист, стал невольно свидетелем покушения в униатском городе Львове на Свято-Георгиевский православный храм Московского Патриархата. Можно было отойти в сторонку, оправдав своё решение тем, что не моё дело – религиозные распри. Но неожиданно, быстро пришло прозрение. Пришло не чётко сформулированными мыслями, а ощущением единственной правды, которую нельзя расчленить, дабы избавиться от неудобных, создающих проблемы составляющих. Позднее я «перевёл» это ощущение на родную речь. В записи оно – лишь его приближение.

Кем я осознал себя в такое время, которое требует чёткого ответа и действий, сообразно избранной позиции? Защитником русской культуры и языка, которую он озвучивает. Значит ли это, что для выполнения добровольно и твёрдо определённых обязанностей я могу пренебречь иным, требующим защиты? Например, религией народа, к которому я принадлежу? Религией, которую исповедовали все, известные по именам и коленам, мои предки на протяжении 300 лет? Могу ли я, в оправдание своей бездеятельности на церковном поле, сослаться на то, что сам, в отличие от них, являюсь неверующим, и поэтому мне нет дела до символов христианства, до церкви, как молельного дома? Нет, не могу! Не то, что не имею права, как потомок своих предков, всем им обязанный. А именно, не могу. Потому что ни я, никто иной, ни все мы вместе не в силах выделить православие из русской культуры, - в отдельный «вид» духовности, некую её «составляющую» или «примесь». Равно так же немыслимо «освободить» нашу историческую память от русского православия. Им пронизаны, насыщены все наши виды искусства, литература, фольклор, быт; наша, в целом, устная речь. Без православия нет для нас Отечества (в понятии «русская родина»), ни прошлого, ни будущего, ни настоящего, поскольку оно крепит в бездумно и безответственно либерализующейся стране последние бастионы нравственности и патриотизма.

Во мне (и не только во мне) вот такой парадокс: я не верю в традиционного (из Священного Писания) Бога, но без Русского Бога обойтись не могу. И не могу отречься от него по атеистическим соображениям, потому что тогда мне придётся отречься от Отечества, от родного языка, от всей русской культуры, которой я добровольно служу, чтобы жить, и без которой жизни не представляю. И по той причине не способен к оправданию действий, направленных на оскорбление верующих; тем более что сам, будучи убеждённым материалистом, такими действиями оскорбляюсь. Я не приемлю критики тех, которые, пережив десятилетия «борьбы с религией», якобы лицемерно, без Бога в душе, отстаивают молебны – «на всякий случай», говорят насмешники. Шаг в сторону церкви, пусть вначале даже ради «показа на публику», лучше, чем в сторону от неё; много лучше, чем равнодушный проход мимо. Лучше для души каждого из нас, независимо от того, бессмертна ли она или смертна.

Из личного опыта: вначале я пришёл в храм, чтобы воспрепятствовать захвату этого культового сооружения моих верующих соотечественников от недругов всего, что помечено знаком русскости. Теперь иногда просто захожу в церковь, стою, вспоминаю близких, ставлю свечки (кому за здравие, кому за упокой), крещусь по православному (спасибо бабушке) – всё искренне, поверьте... И готов защищать свою (теперь и мою личную!) Православную Церковь от новых раскольников.

Первым ответом могло бы быть: гонения. Миллионы людей умерщвлены были за Христа - во времена Нерона, Декия, Диоклетиана, но и теперь несколько сотен миллионов христиан каждый день живут в страхе стать жертвой насилия или быть убитым радикальными группировками, террористами или правительствами узаконенного зла. При всем том, мученики во все века являются семенем христианства, а их кровь, подобно закваске жизни, заквашивает землю человечества, исполняя ее силой благодати Божией и бессмертием жертвенной любви. Гонениям удавалось лишь усилить в людях влечение ко Христу, умерщвлять тела, наполняя рай святыми, открывать истинную природу человечества и запечатлевать историю Крестом Христовым. Таким образом, не гонения всякого рода являются главным врагом христианства.

Кто-нибудь, более склонный к рефлексии, сказал бы: имперское призвание человека, материалистичное и политичное, - самый большой враг христианства. Эта жажда неограниченной власти изобрела «государство Церковь», церковные империи, военные ордена, убивавшие людей Христа ради, рыцарей-монахов, мучительные пытки и суды, изрекающие смертные приговоры. Церковный колониализм породил крестовые походы против людей - носителей образа Божия, соорудил колоссальные соборы на Западе, но потерял миллионы христиан в результате реформы, раздул ненависть между братьями ради единства без любви и истины.

При всем том настоящие верующие, согбенные страданиями мира и отягощенные щедротами Божиими, нищие мира сего, плачущие у ног Христа, никогда не знали о властных амбициях руководителей своего времени. Для них примас казался чем-то вроде мэра , а - именем заезжего купца и т. д. Люди, коленопреклоненные на молитве, прошли через все препятствия, поставленные империализмом на их пути, и пришли к Желанному.

Пресловутый ответ, сделавший себе карьеру в богословии, таков: ереси - вот главный враг христианства. Подстерегая в зарослях рационализма или валяясь в плену материи, ересь как отклонение, слабость, компромисс, заблуждение, невежество или греховное бессилие всегда представляла опасность для спасения людей. Атаки грешного разума на чудо веры пометили все разделы богословия, а затем сжались в христианство-минимум, остаточное и индивидуалистичное, призванием которого явилось собрание членов любой ценой. Неопротестантизм скопом собирает воедино иконоборчество, эвионизм , арианство и многое другое.

Все эти ереси были осуждены Вселенскими Соборами, святыми отцами, видевшими в них опасность для спасения людей. Многие из ересей исчезли, другие ослабли или перебазировались в область экклесиологии. Короче говоря, им удалось только выкристаллизовать Ортодоксию вечной жизни и объединить право-верующий народ вокруг Христа - Главы Церкви.

Люди с твердой памятью сказали бы: - самый большой враг христианства. Он уничтожил миллионы людей, изуродовал братолюбие, превратив его в прокрустову уравниловку, позаимствовал христианскую тягу к братству, чтобы убивать, отнял порыв к вечности у целой нации. Несмотря на беспримерное насилие красной чумы, спустя 70 лет страданий от пролетарского материализма не осталось и следа. Выживший доктринально (но не на практике) в Китае, корчащийся в последних предсмертных судорогах в Корее и на Кубе коммунизм - это выкидыш истории, вчерашний кошмарный сон человечества. Таким образом, не он - самый главный враг христианства.

А кто же тогда отъявленный ? Думаю, что самый большой враг - это софт-христианство, секуляризированная религия, с религиозным оттенком, растворение христианских ценностей в эдакой религии удовольствия и превосходства, традиции, поддерживаемые меланхолично, но не понятые в их спасительной сути, яростное суеверие, копающееся у истоков веры, окаменение Божественного чувства, трухлявый церемониализм, ампутация ценностей ради эстетизма, мистицизм, убивающий мистику, праздничность без трепета, сцена без жизни.

Истинная же вера рождается водою и Духом , возрастает в молитве, очищается в слезах, чувствуется в безграничной тоске по раю, переживается каждую минуту и питается евхаристически Богом.

Кого чаще всего объявляют врагами Церкви, и таковы ли они на самом деле? Чем может обернуться человеческий суд? Рассуждает книгоиздатель и член Издательского Совета Русской Православной Церкви Георгий Гупало.

Когда-то давным-давно я слышал от людей, близко знавших еще в его молодости, одну поучительную историю. За точность всех деталей не ручаюсь, но история такая была, и сам о. Илий ее подтверждал.

Некоторое время он, будучи молодым монахом, жил в Псково-Печерском монастыре. Дали ему послушание водить экскурсии по пещерам. Он водил, показывал, рассказывал о духовных подвигах монахов, о святой жизни праведников, их праведной кончине и святых нетленных мощах. Все было нормально, но однажды в группу экскурсантов попал родственник какого-то партийного деятеля, высокопоставленный офицер одной очень известной организации.

Выслушав рассказ молодого иеромонаха о святых нетленных мощах как о результате святой жизни монахов-подвижников, гэбешник пришел в бешенство. В его идеологизированной голове это сложилось следующим образом: попик посягнул на самое святое, что есть в душе каждого советского человека - на .

Он противопоставил сомнительные подвиги каких-то глупых и темных монахов, останки которых почему-то не трогало тление, и величайшего вождя мирового пролетариата, гениального и мудрейшего Владимира Ильича, за телом которого надо ухаживать и бальзамировать-бальзамировать-бальзамировать.

Одним словом, налицо была разнузданная антисоветская пропаганда и оскорбление светлой памяти великого Ильича. Товарищ сразу написал «письма куда следует» и доложил по инстанциям о найденной вражине и поднимающих главу вражеских недобитках в известном всем и крайне опасном для советской власти монастыре.

Бумага с резолюцией навести порядок пришла к псковскому архиерею, которому ничего не оставалось делать, как выехать в Псково-Печерский монастырь. Владыка устроил «разбор полета», словесно отдубасил «недоумка и провокатора», с позором выбросил о. Илиана (так тогда звали о. Илия) из монастыря, поставил всем на вид, предупредив о более тяжких последствиях для всех и каждого при повторении подобных происшествий.

Люди старшего поколения могут представить себе, что в тот момент мог чувствовать молодой иеромонах, получивший хорошее духовное образование, выпускник Ленинградской Духовной Академии, постриженник самого : всё, жизни больше не будет, можно сразу в петлю лезть - снятие священства, никаких монастырей и монашества, никакой приличной светской работы, постоянный надзор органов, как за неблагонадежным…

Владыка кричал и топал ногами, разве только не избил. Его понять можно, тогда было такое время, иначе он и не мог поступить. Но уже выезжая из монастыря, владыка тихонько, чтобы никто не видел, взял иеромонаха Илиана в свою машину и отправил его к себе на дачу, а потом спустя какое-то время умудрился сплавить на в качестве ссылки-наказания. Т. е. даже не испугал волка лесом, а просто в лес выпустил, да еще и заповедный, где охотников нет и зверей не стреляют.

На Афоне о. Илиан прожил довольно много лет, стал духовником обители и кроме всего прочего начитался всякой антисоветской литературы, коей там было в избытке. Там-то о. Илий и стал окончательным и убежденным антисоветчиком, полагающим, что все зло в нынешней России от коммунистов. Все, кто много общался с батюшкой, знают его твердую и непримиримую позицию по этому вопросу. Даже какие-то попытки взглянуть на ситуацию под другим углом зрения пресекаются мгновенно: «Ууу, это же коммунисты, их надо всех удалять от власти». Одним словом, если хотите возбудить о. Илия, скажите слово «коммунист» и сразу увидите перемену.

И вот однажды, в начале 90-х годов, о. Илий приехал ко мне в гости, в Питер. Он очень любит Петербург, с Питером связана его молодость, учеба в Духовной Академии, постриг… Я решил показать один храм, в котором он не был при советской власти - Казанскую церковь Новодевичьего женского монастыря, построенную великим русским архитектором Василием Антоновичем Косяковым, автором самых значительных петербургских храмов конца XIX - начала XX века.

Монастырь тогда еще не был передан Церкви, на первом этаже стояли станки и царила мерзость запустения, а в крипте храма прописались «зарубежники» - приход Русской Православной Церкви Заграницей, настоятель которого покинул юрисдикцию Московской Патриархии по сугубо личным мотивам и вел активную, в том числе антиофициальноцерковную, политику.

Надо сказать, что маленький храмик в крипте был очень хорош. Там сформировалась настоящая крепкая община, издавалась газета и выпускались хорошие книги. Их деятельность, хоть и носила явный раскольничий характер, но была во многом примерной. Особенно на фоне старых советских приходов, в которых десятки лет царствовали могучие старосты-мастодонты, разъезжавшие на черных «Волгах» и имевшие невероятную власть над душами любого прихожанина или клирика храма. Помню, один староста, выпускник той же Ленинградской Академии, орал на меня в храме: «Запомните, юноша, никогда эта тварь и мразь черносотенная не будет канонизирован в нашей Церкви! Никогда! Пошел вон, щенок!» Матерные слова я опускаю, думаю, этих фраз достаточно.

И вот я решил привезти о. Илия в Казанскую церковь Новодевичьего монастыря. Естественно, по дороге я рассказал о. Илию о свой «войне» с «зарубежниками», активно занимавшимися расколом Церкви. О. Илий улыбался, списывая эти слова на мою молодость и горячность. Он знал многих «зарубежников» по Афону и отзывался о них очень тепло.

Приезжаем в храм. Батюшка перекрестил лоб, поклонился перед центральной иконой, приложился к ней и решил поставить свечки. Пошли за свечами. За прилавком стоял молодой парень-«зарубежник», комсомольского вида и возраста. Достали деньги и вдруг услышали невероятное:

Я не продам вам свечей! Мы не продаем свечей советским попам!

Мы даже дар речи потеряли.

А… с чего вы взяли, что перед вами советский поп? - наконец спросил я.

А что, разве этого не видно? Да у вас на лбу, батюшка, красная звезда нарисована. Вы же коммунист! Вы же служили Ленину и всю жизнь поклонялись ему! Признайтесь, разве не так?

Бедный отец Илий стоял как каменный, он не мог и слова произнести. Я, честно говоря, ожидал чего угодно, но такого… Зная его отношение к коммунистам, я решил спасать ситуацию, подхватил батюшку под руки и повел к выходу. Ворчал он долго - вздыхал, бухтел что-то под нос, в общем, несколько часов потом переживал встречу в храме. Особо ничего по поводу слов «зарубежника» не сказал, вслух парня не осудил, но всем своим видом показывал, что травмирован услышанным.

Понятное дело, что молодой человек не знал, кто перед ним - тогда мало людей знало о. Илия. Парень сказал так, как сказал бы любому человеку в рясе и с крестом, вошедшему в храм. Приехали бы представители зарубежной Церкви, то его бы предупредили, а ко всем представителям Московского Патриархата у него отношение было одинаковое - все коммунисты.

Так вот к чему вся эта история.

Вчера зашла ко мне в блог в одной из социальных сетей неизвестная мне православная активистка, участница Рождественских Чтений, и, бросив взгляд на мою аватарку, вынесла быстрый и окончательный вердикт: еврей. Ей не нужны никакие оправдания и доказательства обратного. Она решила, и другого варианта быть не может. Есть такая группа лиц в нашей Церкви, которые убеждены, что еврей - это не только человек второго сорта, но и однозначный враг Церкви, России, Православия. Если записали во враги (или евреи), то никакие дела не спасут.

Ты можешь быть хорошим священником и тридцать лет молиться у престола Божия, можешь быть мудрым и опытным духовником, помогающим людям обрести мир в душе и веру в себя, можешь быть просветителем, издавать православные книги, помогать больным и старикам. Ты можешь всю свою жизнь отдать служению Богу, людям, Церкви. Но в глазах этой группы граждан ты навсегда будешь жидом и врагом их Церкви. Просто потому, что кому-то из них показалось, что ты похож на еврея, и у тебя фамилия не Иванов.

Антисемитизм есть у всех народов. Даже у евреев. Есть он и в нашей стране. Отношения между православными и еврейской общиной не всегда носили мирный характер, дурных дел мы наделали много с обеих сторон. Цель этой статьи - не тронуть крайне скользкую и сложную тему межнациональных отношений (и в особенности не для всех очевидную тему христианского отношения к антисемитизму). Цель записи в другом - мы часто выносим вердикт, исходя из своих не всегда объективных умозаключений. Этот человек глуп, так как написал или сказал что-то глупое; этот человек негодяй, потому что совершил недостойный поступок; этот человек подлец, так как однажды совершил подлость. Все, один раз совершил, - значит, подлец на все времена.

Сейчас стало очень популярным развлечением для некоторых православных активистов искать врагов Церкви. Допустим, есть некая вражина, которая открыто выступает против Православия и Св. Церкви. Прямо говорит, что готов противостоять и доказывать вредность Православной Церкви. Что нам делать с таким человеком? Неужели нужно прежде всего заклеймить врага позором, поставить страшную метку на чело, означающую для всех, что перед нами враг?

Некоторые так и поступают. И сразу начинают искать в нем доказательства своему вердикту. Веским основанием станет открытие в нем еврейских корней. т. е. не просто человек оступился, а сознательно всем своим родом противостоит. Еще модно разбирать сексуальную ориентацию и политические взгляды противника. И там тоже обнаруживаются причины борьбы с Церковью.

Так поступают почти все современные “православные активисты”. Им бесполезно рассказывать об обращении гонителя христиан Савла, приводить многочисленные примеры преображений разбойников и отпетых негодяев, изменившихся настолько, что даже были прославлены Церковью как святые. Бесполезно вспоминать недавнюю историю советского времени, когда прожженные атеисты становились священниками. А иногда бывало и наоборот - уважаемые пастыри снимали сан и выступали по клубам с антиклерикальными докладами.

Для многих новоначальных христиан (в данном случае биологический возраст почти не имеет значения) гораздо важнее слова, которые произносит тот или иной человек. Скажем, если выйти перед ними на трибуну и громко, уверенно произнести: «Русь Святая, храни веру православную!», толпа будет рукоплескать или просто одобрительно загудит. Если эту фразу произносить часто и всюду, то в сознании граждан ты станешь православным патриотом и умницей. При этом дела твои могут быть совершенно обратными или ты вообще не будешь ничего делать, а только переходить с трибуны на трибуну с одинаковым набором лозунгов. В сознании народных масс ты - борец за Православие и Святую Русь.

А вот если выйдешь и скажешь: «Давайте предоставим Господу Самому судить участниц одной известной панк-группы. Уж Его суд будет самым верным, кто знает, как закончат свой жизненный путь молодые участницы коллектива. Может, они нам еще покажут пример веры и совершат много добрых дел. Может, они будут теми, кого изберет Господь. Как Он избрал Савла и на все века сделал учителем христиан». Эта фраза наверняка будет встречена неодобрительными выкриками и надолго даст повод к поношениям человека, ее произнесшего. И в этом случае никакие добрые дела и поступки не помогут. «Перед нами враг! Или запутавшийся человек, который не понимает, что такое хорошо, а что такое плохо! А давайте разглядим его внимательней, вдруг у него нос кривой и бабка еврейка!»

Господь призывал нас судить человека по делам его. Теперь мы судим даже не по делам, и даже не по словам, а по своим отношениям, своим иногда предвзятым взглядам и пристрастиям (хорошее, емкое слово), пропитанным нашими человеческими слабостями. Нам легче поставить метку «свой/чужой» и делить мир на белых и красных, чем попытаться услышать человека, понять его и, пусть даже не согласившись, принять его точку зрения. Признать, что его взгляд возможен так же, как и наш. И кто из нас прав, не всегда разберут окружающие. Иногда человек оказывается прав спустя десятки лет и даже столетия…

Мы должны благодарить тех, кто бьет нас сейчас. Не воевать с ними, не доказывать, что такие люди или такие СМИ - это враги Церкви, России и Патриарха, а благодарить Бога за то, что Он напоминает нам о нашем несовершенстве, благодарить людей, которые помогают нам обратить внимание на наши недостатки, просить помощи Божией, чтобы исправить их и стать лучше.

Легче всего жить в мире, разделенном надвое: «свой» или «чужой». Еще легче развесить метки: этот - коммунист, этот - еврей, этот - демократ, этот - «едрос», этот - «эховец»… «Враги! вокруг много врагов! мы окружены врагами!» Но попытайтесь посмотреть на свой мир со стороны. Со стороны это выглядит так же смешно, как история про бывшего комсомольца, с пеной у рта утверждавшего, что о. Илий коммунист, и у него на лбу горит красная звезда. Да и самому о. Илию та история, я думаю, послужила уроком: «Ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить…» (Мф 7:1–5).

Не будем поспешны в выводах, не будем развешивать ярлыки и прикреплять метки, не будем искать врагов вокруг - и мы сами убедимся, что мир прекрасен и добр к нам, а Господь очень милосерд и милует нас даже больше, чем мы того заслуживаем. Давайте поверим, что тот, кто воспевает наши достижения и успехи, не всегда наш настоящий друг, а говорящий о наших недостатках не всегда желает нам зла.

Как мудро сказал : «Лучше избыток доверия, нежели избыток подозрения. Ибо лишнее доверие - моя ошибка, а лишнее подозрение - обида ближнему».

У православия есть невидимый враг: он везде и нигде, он ни «что» и ни «кто». Это некий дух, который пронизывает атмосферу земли своими миазмами, отравляет ее почву, заражает воды, превращает города в гниющие болота, а села - в пустыри; кажется, что от него невозможно нигде укрыться: он найдет беглецов и на вершинах гор и в глубине морей.

Этот враг - дух растления, который на современном языке называется либерализмом.

Слово «либерализм» означает свободу. Это особая демоническая свобода убивать свой дух, извращать силы души и осквернять тело, это свобода от стыда, как от предрассудка, это свобода издеваться над тем, что свято для человека, это свобода бешеного пса, который бросается на своего хозяина. Уже в античное время либерализм пошел по двум путям, внешне не похожим друг на друга, но имеющим одну цель: освободить человека от Бога. Первый путь - цинизм, второй - эстетизм. Цинизм это разрушение всех нравственных устоев и традиций, превращение человека в грязное животное, ожесточенная борьба против собственного духа, опрокинутая лестница дарвинизма, где человек эволюционирует в обезьяну. Его девиз: «Свобода - в бесстыдстве».

Эстетизм, как будто противоположен цинизму; это культ красоты, но красоты тварной, чувственной и материальной, которая заслоняет собой красоту божественного света. Это красота рукотворных идолов, красота Афродиты и Аполлона, красота, убивающая дух. Эстетизм превратил искусство в служанку человеческих страстей, обоготворил эти страсти, исчерпал себя и перешел в антиэстетизм - декаданс, агонию красоты.

Либерализм в самом же начале увидел в христианстве своего непримиримого врага. Он воздвигал гонения на Церковь во времена языческих императоров. Уже тогда христиан судили с позиции либерализма, обвиняя в том, что они человеконенавистники, фанатики, предпочитающие смерть жизни, враги человеческого счастья, и поэтому должны быть уничтожены, как выжигается язва раскаленным железом. Характерно, что в гонении на христиан принимали участие как циники, так и платоники - эти эстеты философии.

Либерализм некогда создал внутри самого христианства антихристианство - ренессанс, заменив аскетизм культом плоти. Он поставил на колени католицизм, сделав его служанкой мира. Он проложил дорогу протестантизму, который растолок в железной ступе обломки древнего предания, еще остававшегося в католицизме. Все реформаторство имело целью возвести человека выше Бога.

Либерализм является душой революций, которые проходят под черно-алым знаменем сатаны. Он пытается уничтожить Церковь то кровавыми гонениями, как ударами тарана, то подорвать ее изнутри, заменив другой религией - где сохранена видимость христианства, но нет Христа как Сына Божия, Искупителя и Судьи мира.

У либералов постоянная ностальгия по язычеству; в глубине души они хотят превратить небо в Олимп или Гималаи. Этому духу ненавистен Христос, поэтому он старается заменить Его образами лжехриста; изготовляет идолов под именем Христа, чтобы им поклонялись те, кто считают себя христианами. Для либерализма особенно ненавистно учение о том, что Бог высшая Справедливость, Судья мира, и каждому человеку воздаст по его делам. Розенкрейцер Гете устами Мефистофеля говорит, что Бог это добрый старец, с которым черт может обо всем договориться.

Видят ли христиане опасность такой подделки? Думаю, что одни не видят, доверившись слепым поводырям; другие видят и бьют тревогу, но их не слушают как Лаокоона, который предупреждал троянцев, что внутри разукрашенного коня спрятались враги Трои; третьи понимают, но молчат, чтобы не быть раздавленными железной пятой либералов; четвертые не видят, потому что не хотят видеть, так как либерализм отравил их сознание, растлил чувства, оправдал похоть, и поэтому они в глубине души сами желают быть обманутыми.

В настоящее время на наших глазах происходит разрушение и подмена христианских ценностей: лица заменяются масками, сущность - именами.

Протестантизм превратился в перманентную реформацию, в бессодержательный субъективизм, в религиозный анархизм; его недалекое будущее - атеизм или экзистенциализм. Католицизм, в погоне за ускользающим из его рук миром, перешел от инквизиции к солидарности со всеми ересями и теперь заигрывает с сектами и безбожными союзами. Он отложил в сторону прежнее оружие - меч и клещи - и широко открыл свои объятия похотливой девке - авангардистскому искусству и железной даме - бездушной технической цивилизации. Он стремится ассимилировать те учения и теории, идеи и лозунги, за которыми идет мир, но на самом деле он сам оказался ассимилированным ими, и теперь, того католичества, которое было прежде, не существует.

Главным препятствием для всемирного марша либерализма остается Православие. Еще недавно оно подвергалось гонениям, перед которыми бледнеют жестокости Нерона и Диоклетиана. Теперь Православию грозит другая опасность. Стены Церкви выдержали удары тарана, но выдержат ли они подкопы, через которые противники Православия стремятся проникнуть в Церковь, и не только проникнуть, но говорить от ее имени и представлять ее? Мы вовсе не хотим сказать, что в настоящее время Церковь захвачена модернистами, как корабль пиратами - она остается столпом и утверждением истины; мы также не думаем, что все модернисты сознательные враги Христа, но либерализм развратил умы ложной свободой, подавил духовные интуиции людей, и поэтому многие перестали понимать, что религию неба либеральные силы заменяют религией земли - культом плоти.

Либерализм представляет собой современный этап в процессе секуляризации сознания человечества. Христос соединил землю с небом, а либералы вновь разъединяют их, и человек все более дистанцируется от духовного мира, который становится для него чуждым и холодным.

Христианство - вселенское явление, а для либерализма - эпизод в истории человечества. Для секуляризированного сознания современного человека Бог перестает быть живой Личностью и превращается в некую неопределенную силу, космический разум, экстропическую энергию, противоположную энтропии. Для христианина цель бытия должна заключаться в обожении - приобщении к вечному свету Божества, а вера стать стержнем его личности и главным содержанием жизни. В богообщении человек находит самого себя и сам становится отблеском божественной славы. В либерализме существование Бога оправдано только тем, что Он может быть полезен людям как один из гарантов их земного благополучия. Христианство возвышает человека к горнему миру и из сына земли делает сыном неба, а либерализм, подчинив дух душе, а душу телу, старается оземлить само небо, и вечность втиснуть в рамки времени. Либерализм несовместим с Православием: он должен или отвергнуть или извратить его. На современном витке истории либералы выбирают второе. Они почти ничего не говорят о трансцендентном мире, а если иногда упоминают о нем, то чтобы показать, что не совсем порвали с христианством.

Человек принадлежит двум мирам - материальному и духовному. Либерализм стремится уничтожить представление о человеке, как связующем звене этих миров. Для либерализма непонятно и ненавистно учение о первородном грехе, передающимся от поколения в поколение, из-за которого потомки Адама сделались добычей и пленниками сатаны. Для либералов падение праотцев, изгнание их из Эдема, адские муки - аллегория, изложенная в форме мифа. Им непонятно мистическое и генеалогическое единство человечества - единство во множественности и множественность во единстве, где за грех праотцев - родоначальников человечества - ответственны их потомки. Их шокирует мысль, что люди являются пленниками демона и только жертва Христа освобождает от этого рабства. Отвергнув учение о первородном грехе либералы отвергают учение о искуплении; для них распятие Христа это пример самоотверженного служения идее, апофеоз Евангелия, а не спасение мира. Часто они само понятие искупления из центрального факта истории человечества путем словесной эквилибристики превращают в аллегорию и синекдоху, зачеркивая его прямой смысл. Без догмата о искуплении не существует христианства; оно падает как дом без фундамента - а это и надо противникам Христа.

У либералов спасение отождествляется с личным самосовершенствованием, а зависимость от Бога в деле спасения воспринимается как принижение человека. Имя Бога они стали писать с маленькой буквы, а слово «человек» с большой. Сатана захотел стать свободным от Бога; он вдохнул своей грудью воздух этой свободы, который оказался дыханием смерти. Человек продолжает дело сатаны - ищет ложной свободы во вседозволенности и, теряя Бога, оказывается во мраке хаоса и безумия.

Христианство раскрыло человеку всю глубину греха, трагичность падения и метафизические корни богоотступления. Секуляризированное сознание постепенно лишает христианство его мистической глубины, превращая огромный айсберг в тонкую льдину, плавающую на поверхности воды.

Христианин должен вступить в борьбу с тремя врагами: демоном, гордыней мира и похотями тела. Модернизм игнорирует существование демона, входит в соглашение с полуязыческим миром, оправдывает страсти и похоти человека и делает душу незащищенной от этих врагов.

Либеральное христианство порвало связь с метафизическим миром; для него не существует ангелологии и демонологии. Первый враг человечества - демон принимает вид туманной абстракции. Учение о демонах как о живых существах представляется устаревшей мифологией. Те либералы, которые еще признают существование демона, стараются показать его как безобидного духа, который, временно отпав от Бога, в конце концов, возвратится к Нему и снова займет свое прежнее место. Если они изредка упоминают об аде, то для того, чтобы обнадежить грешников, что в руках самого человека находятся ключи от ада: он может пребывать в преисподней или, отперев двери изнутри, выйти оттуда по собственной воле. Так что одно желание грешника открывает для него ад и рай, а Бог и сатана не препятствуют его выбору. Напомним, что излишняя надежда на милосердие Божие, переходящая в попустительство греха, считается Церковью хулой против Духа Святого, которая не прощается ни в этой, ни будущей жизни.

Значительная часть модернистов вообще склоны считать, что ад не является жуткой реалией потустороннего мира, а психическим настроем человека, депрессивной манией, для лечения которой нужна помощь психиатра. Либералы уверены, что демонический мир и ад должны исчезнуть из сознания современных людей, рассеяться как дым от ветра, растаять как тени средневековой ночи перед интеллектуальным светом нового времени. Либералы считают, что надо освободить человека не от демона, а от суеверий и атавистических представлений о злых духах.

Характерно, что модернисты дружно ополчаются против заклинательных молитв на изгнание демонов. По их мнению, зачем изгонять того, кого нет, а если диавол существует, то тем более не стоит портить с ним отношений: это все равно, что пинать ногами первого министра, который находится во временном изгнании, но может вернуться на свой прежний пост и расправиться с обидчиками. Так что, с главным врагом христиан - демоном дело у модернистов и либералов полюбовно улажено.

Второй враг христианства - дух этого мира. Под миром здесь подразумеваются полуязыческие обычаи и представления, шкала ценностей, понятия о добре и зле, дух эгоизма и эгоцентризма, лженаука, старающаяся заменить собой веру, страстное искусство, прикрывающее позолотой гниль грехов. Этот дух мира противостоит христианству, он старается овладеть умами и сердцами людей. Либерализм хочет возвысить в глазах христиан ценности этого мира, а саму секуляризацию представить как борьбу за свободу духа и разума. Уже ренессанс был попыткой реставрации языческого мира под христианскими именами и возращения в Европу олимпийских богов под псевдонимами христианских святых. Современные христианообразные либералы под лозунгом любви хотят утопить и растворить Церковь в море этого мира, и представить Страшный суд как общую амнистию для грешников и демонов. Где отвергнута метафизика - там физика побеждает дух, а тело душу: ночная страстная служанка становится царицей.

Третий враг христианства - плотские похоти. Либералы считают их естественными свойствами человека, а что естественно - то от Бога. Греховные страсти они склонны рассматривать не как потерю благодати и отпадение души от Бога, а как излишество, наносящее вред здоровью человека. Радикальные модернисты считают, что грех это фермент творческой и интеллектуальной жизни; в нравственном отношении он дает человеку духовную опытность и поэтому является компонентом мудрости.

Либерализация христианства, то есть его извращение, происходит под видом модернизма, обновленчества, догматического ревизионизма, и через постоянное злоупотребление принципом икономии.

Надо помнить, что представителем гуманизма и либерализма в одном лице был древний змей, который вполз в Эдем под маской доброго друга. Как либерал, он призвал праотцев к свободе от всех запретов и устроил первую революцию у дерева познания добра и зла, и как гуманист обещал им заманчивую возможность - стать богами без Бога. А теперь этот «друг» человечества, обольстивший Адама, обольщает его далеких потомков той же змеиной песней.