Реферат на тему Нормы литературного языка
Введение
Под культурой речевого общения понимается такой отбор и организация языковых средств, которые способствуют наиболее эффективному достижению поставленных задач в данной сфере речевых коммуникаций с непременным учётом литературных норм.
Литературный язык - это исторически сложившаяся высшая форма национального языка, обладающая богатым лексическим фондом, упорядоченной грамматической структурой и развитой системой функциональных стилей.
Признаки литературного языка:
1. традиционность и письменная фиксация;
2. общеобязательность норм и их кодификация, т.е. закрепление и описание в словарях и грамматиках;
К нелитературным вариантам относятся территориальные диалекты, социальные жаргоны, просторечия.
. Территориальные диалекты (говоры) - это местные разновидности языка, это язык жителей деревни, уходящий в прошлое.
. Социальные жаргоны - это разновидность языка, которую используют различные социальные группы.
. Просторечие - это язык необразованных городских жителей.
В последнее десятилетие формируется переходная зона между литературным языком и нелитературными вариантами - общий жаргон.
Основные этапы становления и развития русского литературного языка.
1) формирование древнерусского литературного языка (10-11 вв.);
2) древнерусский литературный язык (11-17 вв.);
3) русский литературный язык 18 века;
4) современный русский литературный язык (от Пушкина до наших дней);
Норма литературного языка - это общепринятое употребление языковых средств: звуков, ударения, интонации, слов, их форм, синтаксических конструкций. Понятие нормы одно из ключевых в лингвистике. Именно норма лежит в основе создания литературного языка. Норме литературный язык обязан своим возникновением и существованием. Основное свойство норм - их обязательность для всех говорящих и пишущих по-русски. Можно указать ещё два важных свойства норм: их устойчивость и в то же время историческую изменчивость. Если бы нормы не были устойчивыми, если бы они легко подвергались различного рода воздействиям, языковая связь между поколениями была бы нарушена. Устойчивость норм обеспечивает во многом также преемственность культурных традиций народа, возможность возникновения и развития мощного потока национальной литературы.
В то же время устойчивость норм не абсолютна, а относительна. Норма, как и всё в языке, медленно, но непрерывно изменяется под влиянием разговорной речи, местных говоров, различных социальных и профессиональных групп населения, заимствований и т.д.
Изменения в языке влекут за собой появления вариантов некоторых норм. Это значит, что одно и то же грамматическое значение, одна и та же человеческая мысль могут быть выражены неодинаково, посредством разных слов, их форм и сочетаний, с использованием различных фонетических средств.
Строгость литературно-языковых норм в 19-20 веках стала обязательной приметой образованности. В настоящее время норма утрачивает признак обязательности и становится реко мендуемой.
Нормы литературного языка
Литературно правильная речь построена в соответствии с языковыми нормами. Норма - единообразное образцовое общепризнанное употребление элементов литературного языка в определённый период его развития. Она исторична и со временем так или иначе может изменяться. Изучая состояние языка в его речевых проявлениях (художественная и научная литература, живая речь, устная и письменная речь СМИ и т.д.), лингвисты выделяют те или иные нормы, присущие ему на данном этапе существования. Установление нормы и её усвоение носителями языка помогает сохранить целостность и общепонятность литературного языка, защищает его от неоправданного проникновения диалектных, просторечных и жаргонных элементов. Именно соответствие норме позволяет используемым нами вербальным средствам выполнять основную функцию - быть средством общения.
Норма может быть императивной (лат. imperativus - не допускающий выбора и диспозитивной (лат. dispositivus - допускающий выбор). Нарушение императивной нормы расценивается как слабое владение русским языком. К императивным нормам относится нарушение норм склонения, спряжения, принадлежности к грамматическому роду, нормы ударения в некоторых формах и т.д. Диспозитивная норма допускает варианты - стилистические или вполне нейтральные.
Различают нормы орфоэпические, акцентологические, лексические, грамматические и нормы правописания. Их усвоение носителями национального языка происходит естественным путём, если в раннем детстве человек слышит правильную, нормированную речь. Овладение нормами продолжается в школе и других учебных заведениях. Но в речевой практике, несмотря на это, очень часто встречаются те или иные нарушения нормы. Преодолеть этот недостаток можно, если систематически работать с различного рода словарями и справочниками.
Формирование норм литературного языка
Языковые нормы не выдумываются учеными. Они отражают закономерные процессы и явления, происходящие в языке, и поддерживаются речевой практикой. К основным источникам установления языковой нормы относятся произведения писателей-классиков и современных писателей, анализ языка средств массовой информации, общепринятое современное употребление, данные живого и анкетного опросов, научные исследования ученых-языковедов.
Так, составители словаря грамматических вариантов использовали источники, хранящиеся в Институте русского языка Академии наук:
1) картотеку грамматических колебаний, которая составлялась на материалах советской художественной прозы в течение 1961-1972 гг.;
2) материалы статистического обследования по газетам 60-70-х гг. Общая выборка составила сто тысяч вариантов;
3) записи на фонотеки современной разговорной речи;
4) материалы ответов на вопросник;
5) данные всех современных словарей, грамматик и специальных исследований по грамматическим вариантам.
Колоссальную работу проделали составители словаря, чтобы определить, какую из грамматических форм считать нормой, употребление какой ограничить, а какую считать неправильной.
Как Вы произносите: коГда или коХда? Где или Хде? иноГда или иноХда?
Почему задаются вопросы о произношении слов когда, где, иногда?
Это объясняется тем, что в литературном языке буква г в положении перед гласными, сонорными согласными (р, л, м, н) ив передает звук [г]: газета, гном, гром, гул, гвоздь. При образовании звука [г] задняя часть спинки языка смыкается с мягким нёбом; шум возникает в тот момент, когда струя выдыхаемого воздуха размыкает сомкнутые органы речи. Поэтому звук [г] называется взрывным, мгновенным.
Южнорусским говорам, в том числе донским, свойственно [г] щелевое. При образовании щелевого [г] задняя часть спинки языка не смыкается, а только сближается с мягким нёбом, между ними образуется щель. Шум возникает от трения выдыхаемого воздуха о края сближенных органов речи. Такой звук обозначается буквой « у ».
В русском литературном языке (за редким исключением) допустимо только произношение [г] взрывного. Исключение составляют слово бог в косвенных падежах: бога, богом, о боге и иногда, тогда, всегда. В них следовало произносить [г] щелевое: бо[г]а, бо[г]ом, о бо[г]е, ино[г]да, то[г]да, все[г]да.
Ученым важно было выяснить, какой звук произносит большинство и не следует ли изменить норму.
В конце слов звук [г], как и другие звонкие согласные, оглушается: берег[г]а -- бере[к], но[г]а -- но[к], ля[г]у -- ля[к]. В южнорусском говоре [г] в конце слов также переходит в глухой согласный, но не в [к], как в литературном языке, а в [х]: бере[г]а -- бере[х], но[г]а -- но[х].
Таким образом, нарушение одной орфоэпической нормы, т. е. произношения [г] вместо [г], приводит к нарушению и других произносительных норм.
Заимствованные слова, как правило, подчиняются орфоэпическим нормам современного русского литературного языка и только в некоторых случаях отличаются особенностями в произношении.
Так, в большинстве заимствованных слов перед [е] согласные смягчаются: ка[т"]ет, факуль[т"]ет, [т"]еория, [д"]емон, [д"]еспот, [н"]ервы, [с"]екция, [с"]ерия, му[з"]ей, га[з"]ета, [р"]ента, [р"]ектор.
Однако в ряде слов иноязычного происхождения твердость согласных перед [е] сохраняется: ш[тэ]псель, о[тэ]ль, с[тэ]нд, ко[дэ]кс, мо[дэ]ль, ка[рэ], каш[нэ], э[нэ]ргия, мор[зэ], к[рэ]до и др.
Как же рекомендуется произносить слова, приведенные в «Вопроснике»? Ответ находим в «Орфоэпическом словаре»: а) артерия [тэ и доп. те], бактерия [те и доп. тэ], брюнет [не], инертный [нэ], консервы [се], критерий [тэ и доп. те], портвейн [ве и доп. вэ], прогресс [ре и доп. рэ], стратег [те и доп. тэ], тема [те], шинель [не]; б) бутерброд [тэ], дегазация [дэ и де], декан [де и доп. дэ], демобилизация [де и доп. дэ], интенсивный [тэ], интернационал [тэ], экземпляр [зэ и доп. зе].
Показатели различных нормативных словарей дают основание говорить о трех степенях нормативности:
норма 1-й степени -- строгая, жесткая, не допускающая вариантов;
норма 2-й степени-- нейтральная, допускает равнозначные варианты;
норма 3-й степени -- более подвижная, допускает использование разговорных, а также устаревших форм.
Нормы помогают литературному языку сохранять свою целостность и общепонятность. Они защищают литературный язык от потока диалектной речи, социальных и профессиональных жаргонов, просторечия. Это позволяет литературному языку выполнять свою основную функцию -- культурную.
Литературная норма зависит от условий, в которых осуществляется речь. Языковые средства, уместные в одной ситуации (бытовое общение), могут оказаться нелепыми в другой (официально-деловое общение). Норма не делит средства языка на хорошие и плохие, а указывает на их коммуникативную целесообразность.
Историческая смена норм литературного языка -- закономерное, объективное явление. Оно не зависит от воли и желания отдельных носителей языка. Развитие общества, изменения социальных условий жизни, возникновение новых традиций, совершенствование взаимоотношений между людьми, функционирование литературы, искусства приводят к постоянному обновлению литературного языка и его норм.
Типы норм
Акцентологические нормы.
Особенности ударения в русском языке. В русском языке ударение разноместное, оно может быть на любом слоге.
В других индоевропейских языках ударение, как правило, закреплено за каким-то определённым слогом: в английском оно падает в основном на первый слог, во французском - на последний, а в польском - на второй от конца.
Известно, что слово в русском языке делится на морфемы (корень, приставку, суффикс, окончание). В русском языке ударение может падать на любую часть слова.
Ударение в русском языке бывает неподвижным (во всех формах слова оно падает на один и тот же слог) и подвижным (при изменении слова ударение меняет своё место).
Если же существительное в каких-то формах имеет варианты (слесаря-слесари, теноры-тенора), тогда ударение в одном случае будет неподвижным, в другом - подвижным.
Ударение имеет большое значение в русском языке и выполняет различные функции.
Слова «хлопок», «мука», «орган», «атлас», «парить» при постановке ударения превращаются в десять разных по значению слов: хлопок - хлопок, мука - мука, орган - орган, атлас - атлас, парить - парить. Такие слова называются омографами. Они одинаково пишутся, но различно произносятся.
У слов «руки», «слова» ударение указывает на грамматическую форму: руки - именительный падеж множественного числа, а руки - родительный падеж единственного числа.
У слов «белок», «пили», «мою» ударение помогает различать значение слов и их формы: белок - родительский падеж слова белка, а белок - именительный падеж слова, которое называет составную часть яйца или часть глаза. «Разноместность ударения, - пишет известный лингвист Р.А.Аванесов, - делает его в русском языке индивидуальным признаком каждого отдельно взятого слова».
Вот почему в древних рукописях нередко у каждого слова отмечали ударение. Вот почему в учебных пособиях, книгах для чтения, предназначенных иностранцам, обязательно ставится ударение. Вот почему и тем, для кого русский язык является родным, бывает трудно определить, где поставить ударение, чтобы не сделать ошибок.
Сложность в определении места ударения в том или ином слове возрастает, поскольку для некоторых слов существуют варианты ударений. Например: взрывный - взрывной, привод - привод, творог - творог, договор - договор, тефтели - тефтели.
Литературный язык стремится избежать таких колебаний. Каким же образом?
1. Оба варианта сохраняются для различения смысла слов. Так, слово хаос означает «в древнегреческой мифологии -- зияющая бездна, наполненная туманом и мраком, из которой произошло все существующее» и хаос -- «полный беспорядок, неразбериха», зубчатый --«подобный зубу, похожий на зуб» и зубчатый -- «состоящий из зубцов, образующий зубцы».
В устной речи иногда стремятся разграничить с помощью ударения слово квартал: 1) квартал -- «часть города, ограниченная четырьмя пересекающимися улицами» и 2) квартал -- «четвертая часть года (три месяца)». Такое разграничение считается ошибкой. Слово квартал имеет и в том и в другом значении ударение на последнем слоге.
2. Сохраняются оба ударения, если одно из них свидетельствует о принадлежности слова народнопоэтической речи. Сравните: молодец -- молодец, девица -- девица, шелковый -- шёлковый, серебро -- серебро.
В остальных случаях судьба вариантов различна.
Чтобы не допустить ошибки в постановке ударения, следует знать не только норму, но и типы вариантов, а также условия, при которых может быть использован тот или иной из них. Для этого рекомендуется пользоваться специальными словарями и справочниками. Лучше всего прибегать к помощи «Орфоэпического словаря русского языка». В нем дается система нормативных помет (единая для оценки вариантов произносительных, акцентных и морфологических), которая выглядит следующим образом.
1. Равноправные варианты. Они соединяются союзом и: волнам и волнам; искристый и искристый; автаркия и автаркия; баржа и баржа; бижутерия и бижутерия; лосось и лосось. С точки зрения правильности эти варианты одинаковы.
2. Варианты нормы, из которых один признается основным:
а) помета «допустимо» (доп.): творог и доп. творог; отдал и доп. отдал; будней и доп. буден; кулинария и доп. кулинария. Первый вариант является предпочтительным, второй оценивается как менее желательный, но все-таки находится в пределах правильного. Чаще всего используется в разговорной речи;
б) помета «допустимо устаревшее» (доп. устар.): индустрия и доп. устар. индустрия; собрался и доп. устар. собрался; ханжство и доп. устар. ханжество.
Помета указывает, что оцениваемый ею вариант постепенно утрачивается, а в прошлом он был основным.
Из двух вариантов, один из которых признается основным, рекомендуется употреблять первый, считающийся предпочтительным.
Словарь включает в себя также варианты, находящиеся за пределами литературной нормы. Для указания этих вариантов вводятся так называемые запретительные пометы:
1) «не рекомендуется» (не рек.) -- алфавит! не рек. -- алфавит; баловать! не рек. баловать; подростковый! не рек. подростковый; договорный! не рек. договорной.
Эта помета может иметь дополнительную характеристику «устаревающее» (не рек. устар.). Варианты, имеющие эту помету, представляют собой бывшую норму. Сегодня они находятся за пределами нормы, например: диалог! не рек. устар. диалог; остриё! не рек. устар. остриё; револьвер! не рек. устар. револьвер; украинцы! не рек. устар. украинцы;
2) «неправильно» (неправ.) -- атлет! неправ. атлёт; неправ. атлет; кухонный! неправ. кухонный; договорённость! неправ. договоренность; добыча! неправ. добыча;
3) «грубо неправильно» (грубо неправ.) -- документ! грубо неправ. документ; инженеры! грубо неправ. инженера; инструмент! грубо неправ. инструмент; ходатайство! грубо неправ, ходатайство.
Всем, чья речь должна быть образцовой, не следует употреблять варианты, имеющие запретительные пометы.
Целый ряд вариантов ударения связан с профессиональной сферой употребления. Есть слова, специфическое ударение в которых традиционно принято только в узкопрофессиональной среде, в любой другой обстановке оно воспринимается как ошибка. Словарь фиксирует эти варианты. Например:
дубляж, -а \ в профессион. речи дубляжа
искра \ в профессион. речи искра
аммиак, -а \ у химиков аммиака
эпилепсия \ у медиков эпилепсия
шприц, -, мн. -ы, ев \ у медиков ед. шприца, мн. -ы, -ов.
флейтовый, -ая, -ое \ у музыкантов флейтовый
компас, -а, мн. -ы, -ое \ у моряков компас.
Орфоэпические нормы.
Орфоэпией (orthos -- «прямой, правильный», epos -- «речь») называется совокупность правил литературного произношения. Орфоэпия определяет произношение отдельных звуков в тех или иных фонетических позициях, в сочетаниях с другими звуками, а также их произношение в определенных грамматических формах, группах слов или в отдельных словах.
Нормы русского литературного произношения складывались в XVIII в. вместе с грамматической и фонетической системой литературного языка и окончательно установились в пушкинскую эпоху. Но это не значит, что в дальнейшем они оставались неизменными.
На произношение значительное влияние оказывает правописание, которое довольно часто расходится с произношением. Непроизвольно, особенно в начальный период обучения, читающие текст стараются произнести слова так, как они пишутся. Постепенно такое произношение становится привычным. Например, под влиянием письма говорят [что], коне[чн]о, больш[ого] вместо [што], коне[шн]о, боль[шовъ].
Отступления от нормы, получая распространение, закрепляются в речи, в связи с чем возникают новые произносительные варианты, которые затем могут стать нормой. Так, по старой литературной норме возвратная частица -сь произносилась твердо: бою[с], смею[с] , одеваю[с] , умываю[с]. Сейчас такое произношение встречается очень редко, воспринимается как устаревшее. Нормой стало мягкое произношение: бою[с"], смею[с"], одеваю[с"], умываю[с"]. Другой пример: в глаголах с суффиксом -ива после [г], [к], [х] по старой норме заднеязычный звучал твердо: отпу[гъ]вать, опла[къ]вать, разма[хъ]вать, теперь его произносят мягко: отпу[г"и]вать, опла[к"и]вать, разма[х"и]вать.
Соблюдение единообразия в произношении имеет важное значение. Орфоэпические ошибки всегда мешают воспринимать содержание речи: внимание слушающего отвлекается различными неправильностями произношения, и высказывание во всей полноте не воспринимается. Произношение, соответствующее орфоэпическим нормам, облегчает и ускоряет процесс общения. Поэтому социальная роль правильного произношения очень велика, особенно в настоящее время в нашем обществе, где устная речь стала средством самого широкого общения на различных собраниях, конференциях, съездах.
Какие правила произношения нельзя не знать?
1. В русской речи среди гласных только ударные произносятся четко. В безударном положении они утрачивают ясность и четкость звучания, их произносят с ослабленной артикуляцией.
Гласные [а] и [о] в начале слова без ударения и в первом предударном слоге произносятся как [а]: овраг -- [а]враг, автономия -- [а]вт[а]номия, молоко -- мол[а]ко.
В остальных безударных слогах (т. е. во всех безударных слогах, кроме первого предударного) на месте букв о и а после твердых согласных произносится очень краткий (редуцированный) неясный звук, который в разных положениях колеблется от произношения, близкого к [ы], к произношению, близкому к [а]. Условно этот звук обозначается буквой [ъ]. Например: голова -- г[ъ]лова, сторона -- ст[ъ]рона, дорогой -- д[ъ]рогой; город -- гор[ъ]д, сторож -- стор[ъ]ж, на дом -- на д[ъ]м, на пол -- на п[ъ]л, молод -- м6л[ъ]д, садовод -- с[ъ]дов6д, пароход -- п[ъ]роход, на воде -- н[ъ] воде; выдавил -- выд[ъ]вил, работали -- работ[ъ]ли.
2. Буквы е и я в предударном слоге обозначают звук, средний между [е] и [и]. Условно этот звук обозначается знаком [ие]: пятак -- п[ие]так, перо -- п[ие]ро.
3. Гласный [и] после твердого согласного, предлога или при слитном произношении слова с предыдущим произносится как [ы]: мединститут -- мед[ы]нститут, из искры -- из[ы]скры, смех и горе смех [ы] горе. При наличии паузы [и] не переходит в [ы]: и подошел и сказал, смех и горе.
Отсутствие редукции гласных мешает нормальному восприятию речи, так как отражает не литературную норму, а диалектные особенности. Так, например, побуквенное (не редуцированное) произношение слова [молоко] воспринимается нами как окающий говор, а замена безударных гласных на [а] без редукции -- [малако] -- как сильное аканье.
Основные законы произношения согласных -- оглушение и уподобление.
4. В русской речи происходит обязательное оглушение звонких согласных в конце слова. Мы произносим хле[п] -- хлеб, са[т] -- сад, смо[к] -- смог, любо[ф"] --любовь и т. д. Это оглушение является одним из характерных признаков русской литературной речи. Нужно учесть, что согласный [г] в конце слова всегда переходит в парный ему глухой звук [к]: лё[к] -- лег, поро[к] -- порог и т. д. Произнесение в этом случае звука [х] недопустимо как диалектное: лё[х], поро[х]. Исключение составляет слово бог -- бо[х].
Живое произношение в его прошлом и современном состоянии находит отражение в поэтической речи, в стихах, где та или другая рифма говорит о произношении соответствующих звуков. Так, например, в стихах А. С. Пушкина об оглушении звонких согласных свидетельствует наличие таких рифм, как клад --брат, раб --арап, раз -- час. Оглушение [г] в [к] подтверждается рифмами типа Олег -- век, снег -- рек, друг -- звук, друг -- мук.
5. В положении перед гласными, сонорными согласными и [в] звук [г] произносится как звонкий взрывной согласный. Только в нескольких словах, старославянских по происхождению -- бо[у]а, [ у]осподи, бла[у]о, бо[у]атый и производных от них, -- звучит фрикативный заднеязычный согласный [у]. Причем в современном литературном произношении и в этих словах [у] вытесняется [г]. Наиболее устойчивым он является в слове [у]осподи.
6. [Г] произносится как [х] в сочетаниях гк и гч: лё[хк"]ий -- легкий, ле[хк]о -- легко.
7. В сочетаниях звонкого и глухого согласных (так же, как и глухого и звонкого) первый из них уподобляется второму.
Если первый из них звонкий, а второй -- глухой, происходит оглушение первого звука: ло[ш]ка -- ложка, про[п]ка -- пробка. Если первый -- глухой, а второй -- звонкий, происходит озвончение первого звука: [з]доба -- сдоба, [з]губить -- сгубить.
Перед согласными [л], [м], [н], [р], не имеющими парных глухих, и перед [в] уподобления не происходит. Слова произносятся так, как пишутся: све[тл]о, [шв]ырять.
8. Уподобление происходит и при сочетании согласных. Например: сочетания сш и зш произносятся как долгий твердый согласный [ш]: ни[ш]ий -- низший, вы[ш]ий --высший, ра[ ш ]уметься --расшуметься.
9. Сочетания сж и зж произносятся как двойной твердый [ж]: ра[ ж ]ать --разжать, [ж]изнью --с жизнью, сжарить --[ж]арить.
10. Сочетания зж и жж внутри корня произносятся как долгий мягкий звук [ж"]. В настоящее время вместо долгого мягкого [ж"] все шире употребляется долгий твердый звук [ж]: по[ж"]е и по[ж]е -- позже, дро[ж"]ии дро[ж]и --дрожжи.
11. Сочетание сч произносится как долгий мягкий звук [ш"], так же, как звук, передаваемый на письме буквой щ: [ш"]астье -- счастье, [ш"]ет -- счет.
12. Сочетание зч (на стыке корня и суффикса) произносится как долгий мягкий звук [ш"]: прика[ш"]ик -- приказчик, обра[ш"]ик --образчик.
13. Сочетания тч и дч произносятся как долгий звук [ч"]: докла[ч"]ик -- докладчик, ле[ч"]ик -- летчик.
14. Сочетания тц и дц произносятся как долгий звук [ц]: два[ц]ать -- двадцать, золо[ц]е - золотце.
15. В сочетаниях стек, здн, стл согласные звуки [т] и [д] выпадают: преле[сн]ый -- прелестный, по[зн]о -- поздно, че[сн]ый -- честный, уча[сл]ивый -- участливый.
Если написать слова «сестра», «слеза», «весна» в именительном падеже множественного числа, то во всех словах на месте безударного «е» появляется под ударением «ё», обозначающее звук [о] и мягкость предыдущего согласного. Появление гласного [о] в такой фонетической позиции -- характерная особенность русского языка. Теперь будет понятно замечание немецкого ученого М. Фасмера, автора «Этимологического словаря русского языка», который в словарной статье «Крест» написал: «Заимствовано из церковно-славянского, потому что в противном случае ожидалось бы ё».
Морфологические нормы.
Морфология -- раздел грамматики, изучающий грамматические свойства слов, т. е. грамматические значения, средства выражения грамматических значений, грамматические категории.
Особенность русского языка заключается в том, что средства выражения грамматических значений зачастую варьируются. При этом варианты могут различаться оттенками значений, стилистической окраской, сферой употребления, соответствовать норме литературного языка или нарушать ее. Умелое использование вариантов позволяет точнее выразить мысль, разнообразить речь, свидетельствует о речевой культуре говорящего.
Самую большую группу составляют варианты, использование которых ограничено функциональным стилем или жанром речи. Так, в разговорной речи нередко встречаются формы родительного падежа множественного числа апельсин, помидор вместо апельсинов, помидоров; у ней, от ней вместо у нее, от нее. Употребление таких форм в официальной письменной и устной речи считается нарушением морфологической нормы.
Вещественные существительные сахар, топливо, масло, нефть, соль, мрамор употребляются, как правило, в форме единственного числа. В профессиональной речи для обозначения разновидностей, сортов веществ используется форма множественного числа: сахара, топлива, масла, нефти, соли, мраморы. Эти формы имеют стилистический оттенок профессионального употребления.
Варианты могут различаться по времени их использования.
Особый интерес представляют варианты, которые нарушают норму литературного языка, квалифицируются как просторечные, диалектные. Например: ляг -- ляжь, он ходит -- он ходить, они ходят -- они ходять. Ляжь -- просторечная форма; он ходить, они ходять -- диалектная форма.
Немало в русском языке морфологических вариантов, которые рассматриваются как идентичные, равнозначные. Например: токари -- токаря, цехи -- цеха, весною -- весной, дверями -- дверьми.
Слова «клавиши», «рельсы», «простыни», «туфли», «жирафы» , «ставни» в именительном падеже единственного числа имеют варианты окончаний и отношение их к норме различно. Так, по данным нормативных словарей, слова клавиши, жирафы, ставни имеют по две литературных формы: жираф и жирафа, ставень и ставня, клавиша и клавиш. В других случаях одна из форм нарушает норму литературного языка: рельс, а рельса неправильно, туфля, а туфель и туфля неправильно.
Обратим внимание на родительный падеж множественного числа существительных: апельсины -- апельсинов, мандарины -- мандаринов, лимоны -- лимонов, помидоры -- помидоров, баклажаны -- баклажанов, но: яблоки -- яблок!
Требует внимания и родительный падеж множественного числа существительных: носки - носков, сапоги -- сапог, чулки -- чулок.
В русском языке немало слов мужского и женского рода для обозначения людей по их должности, профессии, физическим, моральным, нравственным качествам, по их внешнему виду: ученик -- ученица, школьник -- школьница, преподаватель -- преподавательница, спортсмен -- спортсменка, лыжник -- лыжница. лгун -- лгунья, бездельник -- бездельница. Но есть слова, которые могут быть отнесены как к мужчине, так и к женщине. Это существительные общего рода.
Вот что написал об этих словах Александр Христофорович Востоков (1781-1864) в «Русской грамматике», по которой занимался А. С. Пушкин и которая вышла в 1874 г. 12-м изданием: «При сем прилагается в азбучном порядке роспись существительных общего рода, из коей усмотреть можно, что большая часть сих существительных принадлежит просторечию; оканчивающиеся же на ийца, дца заимствованы из церковно-славянского языка».
Далее идет список 126 существительных общего рода.
Большинство из перечисленных А.Х. Востоковым слов до сих пор сохраняются в русском языке: бродяга, брюзга, бедняжка, вертушка, выскочка, горемыка, гулёна, гуляка, егоза, жила, забияка, заика, замараха, зевака, калека, крошка, лакомка, малютка, неряха и др. Некоторые слова вышли из употребления, забыты и даже сейчас непонятны: гомоза, гоноша, порука, проноза, зашельщина, копа, таранта и др.
К словам общего рода прилагательные ставятся в мужском роде или в женском: Миша -- большой соня. Нина -- большая соня. Этот ученик - удивительный растеря. Моя сестра -- удивительная растеря.
При существительных, обозначающих занимаемую должность, профессию, чин, звание, возникающие в речи затруднения объясняются особенностями этой группы слов.
Каковы они? Во-первых, в русском языке существуют названия мужского рода и отсутствуют к ним параллели женского рода или (значительно реже) существуют только названия женского рода. Например: ректор, бизнесмен, финансист, парламентер, архитектор, полицейский, машинист (на поезде), педагог, лейтенант, майор, академик, доцент, машинистка (печатает на машинке), прачка, няня, модистка, маникюрша, бесприданница, повитуха, кружевница, швея-мотористка.
Во-вторых, существуют названия как мужского, так и женского рода, оба они нейтральны. Например: спортсмен -- спортсменка, поэт -- поэтесса, колдун -- колдунья, герой -- героиня, воспитатель -- воспитательница, послушник -- послушница, монах -- монахиня, певец -- певица, гражданин -- гражданка, всадник -- всадница, летчик -- летчица, писатель -- писательница.
В-третьих, образованы обе формы (и мужского рода и женского), но слова женского рода отличаются значением или стилистической окраской. Так, слова профессорша, докторша имеют значение «жена профессора», «жена доктора» и разговорный оттенок, а как названия должности становятся просторечными. Родовые параллели кассирша, сторожиха, бухгалтерша, контролерша, лаборантка, вахтерша, билетерша квалифицируются как разговорные, а врачиха -- как просторечная.
Затруднения возникают в том случае, когда необходимо подчеркнуть, что речь идет о женщине, а нейтральная параллель женского рода в языке отсутствует. Случаи такие все увеличиваются. По свидетельству ученых, число наименований, не имеющих женской родовой параллели, с каждым годом увеличивается, например: космофизик, телекомментатор, телерепортер, бионик, кибернетик и др. в то время как эту должность может занимать женщина.
Какой же выход находят пишущие и говорящие?
По свидетельству лингвистов, не только в устной речи, но и в газетных текстах, деловой переписке все чаще и чаще используется синтаксическое указание на пол называемого лица, когда при существительном мужского рода глагол в прошедшем времени имеет форму женского рода. Например: врач пришла, филолог сказала, бригадир находилась, мне посоветовала наш библиограф. Такие конструкции в настоящее время считаются допустимыми, не нарушающими норм литературного языка.
Употребление существительных мужского рода, не имеющих словообразовательной параллели женского рода, как наименование женщин привело к тому, что усилились колебания в формах согласования. Стали возможными такие варианты: молодой физик Яковлева -- молодая физик Яковлева, первый космонавт Терешкова -- первая космонавт Терешкова, наш директор Моисеева -- наша директор Моисеева.
В частотно-стилистическом словаре вариантов «Грамматическая правильность русской речи» относительно такого употребления определений сказано: В письменной строго официальной или нейтрально-деловой речи принята норма согласования по внешней форме определяемого существительного: выдающийся математик Софья Ковалевская; новый премьер-министр Индии Индира Ганди; прославленный космонавт Валентина Терешкова и под. Нарушение нормы согласования, зарегистрированное в устной речи, отмечено только в форме им. падежа. Согласование по смыслу со словами-названиями, имеющими форму мужского рода, не может быть проведено по всей системе падежных флексий: в косвенных падежах в этих случаях возможно только согласование в форме мужского рода, ср.: к нашему экскурсоводу Ивановой; в гостях у известного композитора Пахмутовой; к новому директору Петровой и т. д.
Может быть, чтобы в какой-то степени разрешить вопрос об использовании наименований мужского рода при характеристике женщин, законодателям русского языка, составителям нормативных грамматик и словарей следует решиться и перевести названия женщин типа кассирша, бухгалтерша, парикмахерша, дипломница, билетерша, вахтерша, дворничиха, директриса, получившие широкое распространение, в разряд нейтральных слов, а вновь появившиеся, например аквалангистка, акванавтка, асфальтировщица, барменша, брассистка, вертолетчица, космонавтка, лучница и др. квалифицировать как нейтральные.
Наиболее часты грамматические ошибки, связанные с употреблением рода имен существительных. Можно услышать неправильные словосочетания: железнодорожная рельса, французская шампунь, большой мозоль, заказной бандероль, лакированный туфель. Но ведь существительные рельс, шампунь -- мужского рода, а мозоль, бандероль, туфля -- женского рода, поэтому следует говорить: железнодорожный рельс, французский шампунь, большая мозоль, заказная бандероль, лакированная туфля.
Нарушение грамматических норм нередко связано с употреблением в речи предлогов. Так, не всегда учитывается различие в смысловых и стилистических оттенках между синонимическими конструкциями с предлогами из-за и благодаря. Предлог благодаря сохраняет свое первоначальное лексическое значение, связанное с глаголом благодарить, поэтому он употребляется для указания причины, вызывающей желательный результат: благодаря помощи товарищей, благодаря правильному лечению. При резком противоречии между исходным лексическим значением предлога благодаря и указанием отрицательной причины употребление этого предлога нежелательно: не пришел на работу благодаря болезни. В данном случае правильно сказать -- из-за болезни.
Кроме того, предлоги благодаря, вопреки, согласно, навстречу по современным нормам литературного языка употребляются только с дательным падежом: благодаря деятельности, вопреки правилам, согласно расписанию, навстречу юбилею.
Синтаксические нормы.
Чтобы выразить какую-то мысль, необходимо объединить слова в предложение. Особенностью русского языка, как считают ученые, является то, что в нем по сравнению с другими языками не в такой степени действует закон «порядка слов». Для одних предложений он может быть свободным. Известный синтаксист A.M. Пешковский (1878-1933) привел пример: Я вчера вечером пришел домой. Это предложение имеет 120 вариантов, которые не различаются по значению и не имеют никаких оттенков. Ср.: Вчера я вечером пришел домой; Вчера вечером я пришел домой; Вечером вчера я пришел домой. То же самое можно сказать о предложениях: Я завтра утром пойду гулять; Ученик вчера старательно выполнил задание.
В большинстве же случаев порядок слов в русском языке выполняет грамматическую, коммуникативную и стилистическую функции.
Так, в предложениях Около двери висели часы и Часы висели около двери порядок слов в первом варианте подчеркивает, что часы, а не что иное, висели около двери. Во втором -- акцентируется место, где висели часы.
Нередко встречаются ошибки, Связанные с употреблением предлогов. Как сказать: я скучаю по тебе, я скучаю о тебе?
Более давней нормой было употребление предлога по и местоимения в предложном падеже: по ком, по чем, по нем, по нас, по вас. Существительные в данной конструкции имели форму дательного падежа: по отцу, по матери, по другу.
Поскольку существительные с предлогом по имели форму дательного падежа, то и местоимения стали приобретать эту же форму: по кому, по нему, по чему, по ним. Предложные формы по ком, по нем, по чем в настоящее время устарели, встречаются редко.
Сохраняют старую форму предложного падежа после предлога по местоимения мы, вы: по нас, по вас. Употребление дательного падежа у этих местоимений (по нам, по вам) считается нарушением литературной нормы.
Существительные, зависящие от глаголов горевать, плакать, скучать, тосковать, от существительных скорбь, тоска, печаль, траур и др. после предлога по и синонимичного ему о ставятся в дательном падеже: скучать по матери, тосковать по Родине, грустить по семье. Употребление формы предложного падежа плакать по брате, траур по сыне считается устарелым. Но: скучать об отце, печалиться о брате, скорбеть о сыне.
Особого внимания требуют предлоги на и в. Они указывают на пребывание в каком-то месте или передвижение в какое-то место. Предлог в показывает, что движение направлено внутрь чего-либо (в сад, в дом, в город) или обозначает пребывание внутри (б саду, в доме, вгороде). Предлог на указывает, что движение направлено на поверхность чего-либо (на гору, на дерево, на крышу), или означает пребывание на какой-либо поверхности (на крыше, на палубе, на смотровой площадке). Но чаще выбор предлога определяется традицией.
С названиями государств, регионов, краев, областей, городов, сел, деревень, станиц употребляется предлог в: в России, в Англии, в Краснодарском крае, в станице Вешенской, в деревне Молитовка.
С названиями островов, полуостровов используется предлог на: на Камчатке, на Диксоне, на Капри.
Предлог на употребляется с названиями проспектов, бульваров, площадей, улиц; предлог в -- с названиями переулков, проездов: на бульваре Вернадского, на площади Победы, на улице Суворова, в Банном переулке, в проезде Серова.
Если названия горных областей имеют форму единственного числа, то используется предлог на, если форму множественного числа -- предлог в. Ср.: на Кавказе, на Эльбрусе, на Памире и в Альпах, в Гималаях.
Предлоги в и на в некоторых конструкциях антонимичны предлогам из и с: поехал в Ставрополь -- вернулся из Ставрополя, отправился на Кавказ -- приехал с Кавказа.
Некоторые жители Ростовской области допускают ошибку в употреблении предлога с, говоря: пришел со школы, приехал с района. Поскольку этим конструкциям антонимичны конструкции пошел в школу, поехал в район, то норма требует употреблять предлог из, а не с: пришел из школы, приехал из района.
Лексические нормы.
Особого внимания требуют лексические нормы, т. е. правила применения слов в речи. М. Горький учил, что слово необходимо употреблять с точностью самой строгой. Слово должно использоваться в том значении (в прямом или переносном), которое оно имеет и которое зафиксировано в словарях русского языка. Нарушение лексических норм приводит к искажению смысла высказывания. Можно привести немало примеров неточного употребления отдельных слов. Так, наречие где-то имеет одно значение -- «в каком-то месте», «неизвестно где» (где-то заиграла музыка). Однако в последнее время это слово стали употреблять в значении «около, приблизительно, когда-то»: Где-то в 70-х годах XIX века; Занятия планировали провести где-то в июне; План выполнен где-то на 102%.
Речевым недочетом следует считать частое употребление слова порядка в значении «немногим больше», «немногим меньше». В русском языке для обозначения этого понятия имеются слова: приблизительно, примерно. Но некоторые вместо них используют слово порядка. Вот примеры из выступлений: Б школах города до революции училось порядка 800 человек, а теперь порядка 10 тысяч; Жилая площадь возведенных домов порядка 2,5 миллиона квадратных метров, а зеленое кольцо вокруг города порядка 20 тысяч гектаров; Ущерб, нанесенный городу, составляет прядка 300 тысяч рублей.
Слова где-то, порядка в значении «около», «приблизительно» часто встречаются и в разговорной речи:
-- Сколько примеров подобрано по теме?
-- Где-то порядка 150.
Ошибкой является и неправильное употребление глагола ложить вместо класть. Глаголы ложить и класть имеют одно и то же значение, но класть -- общеупотребительное литературное слово, а ложить -- просторечное. Нелитературно звучат выражения: Я ложу книгу на место; Он ложит папку на стол и т. д. В этих предложениях следует применить глагол класть: Я кладу книги на место; Он кладет папку на стол. Необходимо обратить внимание и на использование приставочных глаголов положить, сложить, складывать. Некоторые говорят покладу на место, слаживать числа, вместо правильного положу на место, складывать числа.
Нарушение лексических норм порой связано с тем, что говорящие путают слова, близкие по звучанию, но различные по значению. Например, не всегда правильно употребляются глаголы предоставить и представить. Иногда мы слышим неверные выражения типа: Слово представляется Петрову; Разрешите предоставить вам доктора Петрова. Глагол предоставить означает «дать возможность воспользоваться чем-либо» (предоставить квартиру, отпуск, должность, кредит, заем, права, независимость, слово и т. д.), а глагол представить имеет значение «передать, дать, предъявить что-либо, кому-либо» (представить отчет, справку, факты, доказательства; представить к награде, к ордену, к званию, на соискание премии и т. д.). Приведенные выше предложения с этими глаголами правильно звучат так: Слово предоставляется Петрову; Разрешите представить вам доктора Петрова.
Различны по своему значению слова: колледж (среднее или высшее учебное заведение в Англии, США) и коллеж (среднее учебное заведение во Франции, Бельгии, Швейцарии); эффективный (действенный, приводящий к нужным результатам) и эффектный (производящий сильное впечатление, эффект); обидный (причиняющий обиду, оскорбительный) и обидчивый (легко обижающийся, склонный видеть обиду, оскорбление там, где их нет).
В последнее время все чаще и чаще в передачах по радио, телевидению стали звучать такие фразы: Команда спортсменов обречена на победу; Выступление ансамбля обречено на успех; Он обречен быть гениальным; Задуманные мероприятия обречены на процветание. Говорящие, не учитывают ни происхождения слова, ни его внутренней формы, ни его исконного значения. Во всех приведенных предложениях речь идет о положительных результатах (победа, успех, процветание), в то время как глагол обрекать имеет значение «предназначить, силою обстоятельств принудительно поставить в какие-нибудь условия».
Для уточнения лексических норм современного литературного языка рекомендуется брать толковые словари русского языка, специальную справочную литературу.
Нормы правописания.
Нормы правописания охватывают правила орфографии и пунктуации. В отличии от норм произношения практически они не имеют вариантов. Правила орфографии включают правописание гласных, согласных, букв ъ и ь, прописных буки, а также написания слитные и через дефис (черточку). К правилам пунктуации относится употребление знаков препинания: точки, запятой, точки с запятой, двоеточия, тирс, кавычек и др. Конечно, те и другие правила с течением времени по разным причинам изменялись. Наибольшие изменения в русское правописание внесли реформы Петра I 1708-1710 гг. и правительственные декреты 1917-1918 гг. В результате были изъяты из алфавита «лишние» буквы, т.е. передающие одни и те же звуки. Так, на месте ъ (ять) стали писать е, на месте и (фиты) - ф, на месте i (и десятеричного) - и и т.д. Были устранены устаревшие формы (типа краснаго, синяго), было определено или уточнено написание многих слов (дуб, а не дубъ). Изменились со временем и правила употребления знаков препинания.
В 1956 г. впервые вышел единый обязательный для всех свод «Правил орфографии и пунктуации», подготовленный группой крупнейших языковедов страны. В этом своде были уточнены и дополнены существовавшие правила, регламентировано употребление написаний, установлено в словарном порядке написание тех слов, которые не подпадали под действие принятых правил.
В «Правилах» 1956 г. была проведена лишь частичная регламентация русского правописания, в них осталось большое количество исключений, труднообъяснимых и нелогичных правил. Учитывая это, авторы новой редакции этих «Правил» хотя и не ставят своей целью реформирование орфографии, все же намерены внести и них определенные изменения. Эти изменения охватывают следующие основные случаи:
- Употребление буквы э после твердых согласных: список соответствующих слов расширяется за счет не только иностранных слов (типа рэкет), но и собственно русских, образованных от аббревиатур (типа бэтээр, кагэбешник). Вместе с тем обращается внимание на недопустимость написания э после твердых согласных в конце слова (карат; турне).
- Написание н или нн в полных прилагательных, совпадающих но форме с причастиями. Предлагается выбор написания связывать не с наличием или отсутствием приставки, как это было в старых правилах, и с видом глагола. В образованиях от глаголов несовершенного вида следует писать с одним н (жареный), от глаголов совершенного вида - два н (зажаренный).
- Написание сложных прилагательных: обращается внимание на тенденцию, которая обнаруживается при рассмотрении современной орфографической практики. Дефисное написание чаще всего встречается в сложных прилагательных, первый компонент которых имеет суффикс прилагательного (планово-рыночный, партийно-государственный, гражданско-правовой). В противном случае сложные прилагательные тяготеют к слитному написанию: общеевропейский, правозащитный, пятизвездный.
- Употребление прописных букв в составных названиях правительственных учреждений, общественных организаций, государственных высших учебных заведений и предприятий. В таких названиях рекомендуется писать с прописной буквы только первое слово, не считая имен собственных: Санкт-Петербургский государственный технический университет, Уральский машиностроительный завод.
- Употребление прописных букв в названиях христианских праздников (Рождество, Троицын день), в словах Бог, Господь т.п.
- Написание слов с препозитивной частью макси=, мини=, миди=, в которых рекомендуется употреблять дефис: макси-мода, макси-пальто; мини-балет, мини-война, миди-юбка.
Интересное новшество ждет пользователей новой редакции «Правил орфографии и пунктуации» - возможность вариантного написания, хотя и в строго определенных случаях. Речь идет о случаях, когда одно и то же явление может рассматриваться двояко. Например, в полных причастиях (прилагательных) от глаголов несовершенного вида составители ноной редакции намерены рекомендовать написание ни при наличии зависимых от них существительных в творительном падеже со значением субъекта (раненный осколком солдат) или обстоятельств времени (недавно раненный солдат). В случае наличия других зависимых слов допускается написание одного и двух н (раненый- раненный в живот солдат). Еще пример допустимой вариантности написания: путь/не/далекий - рукой подать; живут они /не/богато; час был /не/поздний; уехал, но/не/надолго. Выбор варианта зависит от намерения пишущего. Если он желает подчеркнуть отрицание, то может писать в этих конструкциях не отдельно, если не желает - то вместе.
Всех, пользующихся письменным русским языком ждет издание нового академического словаря под названием «Русский орфографический словарь» (прежний назывался «Орфографический словарь русского языка» и выдержал почти двадцать изданий). Что же нового найдет пользователь в «Русском орфографическом словаре»? Прежде всего наполовину увеличивается его объем, который охватывает около 160 тысяч единиц. В это число входят многие новообразования, ранее не включавшиеся в нормативные словари русского языка, а также некоторые просторечные, жаргонные, устаревшие и даже диалектные (областные) слова. Сюда следует также добавить актуализировавшуюся за последнее десятилетие терминологию экономики и бизнеса, программирования и вычислительной техники, церковно-религиозную лексику. Больше включено производных слов, а также словосочетаний, приравниваемых к словам (подвергнуть обстрелу -- обстрелять), и такого же рода словесных соединений (ракета-носитель, чиненный-перечиненный, постоянно действующий), а также предложно-падежных сочетаний, сходных с наречиями (в принципе, на ходу) и т.д.
«Русский орфографический словарь» отличается от прежних словарей этого типа характером словника. Впервые вводятся слова и словосочетания, пишущиеся с прописной буквы, например: имена типа Гамлет, Плюшкин, употребляемые во множественном числе в переносном значении (Гамлеты, Плюшкины), географические наименования, в составе которых нарицательные существительные употреблены не в своем обычном значении (Сосновый Бор, Большая Медведица), аббревиатуры, имеющие нарицательный смысл (ЭВМ, УКВ). В новом словаре можно будет найти также объяснение различий слитного и раздельного написания слов с частицей (приставкой) не, одного н или нн в страдательных причастиях и в образованных от них прилагательных, стилистические пометы, указывающие на сферу употребления вариантов слов и паронимов. Кроме того, в словарь будет включен обновленный Свод правил правописания.
литературный язык орфоэпический лексический
Заключение
Из сказанного можно сделать общее заключение, что крупные социальные потрясения, затрагивающие основы общественного устройства, всегда оставляют весьма заметный след в языке. Так, петровские реформы открыли широкий путь заимствованиям из западноевропейских языков; после Октября 1917 г. Во всех областях жизни господствующее положение заняла марксистская политическая и экономическая терминология. Составляющие её термины не только стали свидетельством коренных изменений, которые претерпела политика и экономика страны в результате смены общественного строя, но и вошли в каждодневный речевой обиход населения.
Происшедшие в нашей стране события во второй половине 80-х гг. и в 90-е гг. оказали не меньшее влияние на развитие русского языка, прежде всего словарного состава, и в конечном счёте на его лексические и иные нормы.
Языковая норма - это не догма, претендующая на неукоснительное выполнение. В зависимости от целей и задач общения, от особенностей функционирования языковых средств в том или ином стиле, в связи с определенным стилистическим заданием возможно сознательное и мотивированное отступление от нормы. Здесь уместно вспомнить слова нашего замечательного лингвиста академика Л.В. Щербы:
Когда чувство нормы воспитано у человека, тогда-то он начинает чувствовать всю прелесть обоснованных отступлений от нее.
Любые отклонения от нормы должны быть ситуативно и стилистически оправданы, отражать реально существующие в языке вариантные формы (разговорную или профессиональную речь, диалектные отклонения и т. п.), а не произвольное желание говорящего.
Нормы необходимо знать не только для лучшего понимания происходящих в языке процессов, но и для повышения культуры речи в любой сфере - бытовой, учебной или профессиональной.

Литературная норма – это принятие в языковой практике образованных людей правила произношения, употребление слов, использование грамматических и стилистических средств. Нормы складываются в результате сознательного отбора языковых средств в процессе коммуникации и возводятся в ранг правильных, общеобязательных. Норма культивируется в печатных изданиях, средствах массовой информации, в процессе школьного обучения русскому языку. Кодификацией нормы называют закрепление ее в словарях, грамматиках, учебных пособиях. Норма относительно стабильна и системна, так как включает в себя правила выборов элементов всех уровней языковой системы; при этом она подвижна и изменчива, так как может измениться с течением времени под воздействием разговорного языка.

Следует различать понятие нормализации и кодификации. Термином нормализация обозначается комплекс проблем, предполагающих освещение следующих аспектов: 1) изучение проблемы определения и установления нормы литературного языка, 2) исследование в нормативных целях языковой практики в ее отношении к теории; 3) приведение в систему, дальнейшее совершенствование и упорядочение правил употребления в случаях расхождения теории и практики, когда проявляется необходимость укрепления норм литературного языка. Наиболее оптимальным является определение нормализации как процесса становления, утверждения нормы, ее описания и упорядочения языковедами. Нормализация представляет собой исторически длительный отбор из языковых вариантов единых, наиболее употребительных единиц. Нормализаторская деятельность находит свое выражение в кодификации литературной нормы – ее официальном признании и описании в виде правил (предписаний) в авторитетных лингвистических изданиях.

Таким образом, то или иное явление, прежде чем стать в кодифицированном литературном языке нормой, переживает процесс нормализации, а в случае благоприятного исхода (широкого распространения общественного одобрения и т.п.) закрепляется, кодифицируется в словарях с рекомендательными пометами.

Норма языка – категория социально-историческая по своей природе и динамичная по характеру функционирования и развития. Она стабильна и системна и вместе с тем устойчива и подвижна. В ее реализации и закреплении большую роль играет стремление говорящих и пишущих к сознательному сохранению традиций в использовании языковых средств.

Нормы существуют на разных уровнях языка – фонетическом, лексическом и грамматическом. Фонетические нормы диктуют правила произношения звуков, слов и высказываний. Лексические нормы определяют правила и порядок использования слов и устойчивых выражений (фразеологизмов) языка в соответствии с их значением и экспрессивно- стилистическими свойствами. Грамматические нормы устанавливают правила образования форм слов, правильность построения словосочетаний и предложений, рекомендации по их употреблению в тех или иных сферах коммуникации.

Норма различается по степени устойчивости в разных уровнях языка и в различных условиях общения. Так, сфера действия фонетических норм системна, обязательна для исполнения. Совокупность норм литературного языка, связанных со звуковым оформлением морфем, слов, предложений, называется орфоэпией. В орфоэпию включаются все произносительные нормы литературного языка, как системные, так и вариативные. К системным нормам относят редукцию безударных гласных неверхнего подъема – аканье, оглушение звонких согласных на конце слова и ряд других, которые определяются фонетическими законами русского языка. К вариативным нормам относят произносительные особенности представителей разных поколений: так представители старшего поколения произносят булошнайа, молошнаиа, мылса, бралса, а представители младшего поколения – булочнаиа, молочнаиа, мылся, брался. Различные особенности произношения могут характеризовать общенародную и профессиональную сферу употребления, например, врачи говорят алкоголь, шахтеры- добыча.

Орфоэпические варианты произношения могут принадлежать к разным стилям, в разговорной речи возможно произношение хто, тыща, Николаич и др. Фонетические нормы характеризуются как произносительные, содержащие правила произношения звуков и их сочетаний, и суперсегментные, диктующие место постановки ударения в слове и выбор интонационной конструкции.

На лексическом уровне норма регулирует использование стилистически и экспрессивно окрашенных или нейтральных лексем в соответствии с содержанием и целью речи. Так, синонимические ряды организуются не только на основе сходства, но и на основе различий: слова- синонимы различаются по стилистической и экспрессивной окраске: бежать-нестись, смотреть-уставиться-вылупиться, очи-глаза-зенки; сочетаемости: старый – пожилой (только о человеке); ухаживать–смотреть за…; оттенкам в значении: старый-ветхий-пожилой. Говорящий выбирает нужное слово в соответствии с собственным замыслом и условиями коммуникации; так, экспрессивная лексика допустима в разговорной речи, публицистике, художественной речи, но ее употребление в книжных стилях – научном, официально деловом-нарушает сложившиеся нормы русского литературного языка. Следовательно, для правильного, нормативного употребления слова или фразеологизма необходимо знать его значение, сочетаемость и стилистические свойства. Нарушение лексических норм часто происходит при использовании паронимов – близких, но не тождественных по звучанию слов, таких как представить – предоставить, дипломатичный – дипломатический, удачливый – удачный; фразеологизмов: вводить в заблуждение – водить за нос, сложить голову-дать дуба.

Следование грамматическим нормам предполагает выполнение следующих требований: следование нормам словоизменения (знание системы) и выбор нужного варианта, нужной словоформы в том случае, если система предполагает несколько вариантов. Грамматические трудности русского языка включают в себя трудности формообразования, например, формы множественного числа некоторых существительных договор-договоры, лектор-лекторы; формы родительного падежа множественного числа: партизан, апельсинов, туфель, заусениц; деепричастных форм глагола: ведя, неся и подобные. В ряде случаев в русском языке представлены варианты, например: стакан чая и стакан чаю, кусок сыра и кусок сыру, в вишневом саду и о вишневом саде, в лесу и о лесе, лагеря и лагери, тона и тоны; в таком случае выбор правильной формы диктует норма, которая регламентирует употребление словоформы в каждом конкретном случае. Иногда в языке существует запрет на образование какой-либо формы слова: пылесошу, лажу и лазию, побежу и победю; в этом случае употребление указанных форм следует избегать в книжных стилях и в определенных ситуациях общения. Но их можно использовать в просторечии.

Грамматическая норма включает в себя и следование правилам синтаксического построения словосочетаний и предложений, сюда следует отнести знание родовых характеристик существительных: правая туфля, старая тапка, вкусная брокколи; управление глаголов: обращать внимание на что — либо, уделять внимание чему-либо, уплатить за что-либо, оплатить что-либо; использование причастных и деепричастных оборотов. В русском языке существует значительное количество схем простого и сложного предложений, часть из них употребительны только в книжных стилях речи, например конструкции с причастными оборотами, с придаточными определительными, неопределенно-личные предложения; а некоторые более свойственны разговорной речи, например, предложения с родительным отрицания или родительным количественным (народу собралось, ни часу не отдохнул).

По степени обязательности различаются императивные и диспозитивные нормы. Императивные нормы строго обязательны, их нарушение трактуется как слабое владение русским языком; к императивным нормам относят неправильную постановку ударения, неверное произношение, нарушение правил склонения, спряжения и синтаксической сочетаемости слов, ошибочное использование слов и построение предложений. Диспозитивные нормы предполагают существование вариантов произношения, грамматических и синтаксических единиц, они рекомендуют отдавать предпочтение тому или иному варианту в зависимости от ситуации общения. От вариантов, объективно существующих в языке, следует отличать варианты, находящиеся за пределами литературного языка.

Объективные колебания литературной нормы обычно связаны с развитием языка, с такими ситуациями, когда оба варианта являются следствием стилистической дифференциации языковых элементов. Иногда варианты ничем не различаются ни в смысловом, ни в стилистическом отношениях. Тогда их считают дублетами, то есть полностью равнозначными: творог и творог, родился и родился, спазм и спазма, капает и каплет.

Норма – одно из важнейших условий стабильности, единства и самобытности национального языка, она ограничивает и регулирует использование в языке различных единиц. Норма литературнго языка динамична, так как представляет собой результат человеческой деятельности, закрепленный в традиции и образцах, и следовательно, способна изменяться. При нормализации какого-либо образования следует учитывать его регулярную воспроизводимость в речи, активное взаимодействие с другими единицами системы. Колебание нормы является результатом взаимодействия литературного языка с диалектами, просторечием, профессиональной речью.

Развитие литературного языка есть, в сущности становление, развитие и совершенствование его норм в соответствии с потребностями общества и в силу внутренних закономерностей языковых эволюций. В понятие языковой нормы каждая историческая эпоха вносит свое содержание. В период существования развитых национальных языков литературный язык как высший тип общенародного языка постепенно вытесняет диалекты и становится выразителем общенациональной нормы. При этом сама норма претерпевает качественные изменения в сторону демократизации. Учение о нормах литературного языка лежит в основе научных рекомендаций и прогнозов в области речевой культуры.

Языковая норма, её роль в становлении и функционировании литературного языка. Понятие нормы. Нормы современного русского литературного языка и речевые ошибки

Владение родным языком, умение общаться, вести гармонический диалог и добиваться успеха в процессе коммуникации, умение воспринимать и осмысливать содержание речи, а также умение целенаправленно строить высказывания и продуцировать тексты - важные составляющие профессиональных умений в различных сферах деятельности. Изучение курса «Культура речи и стилистика» является предпосылкой существенного расширения образовательного кругозора будущих специалистов. Особенностью данной дисциплины по сравнению с другими гуманитарными курсами является то, что она обеспечивает развитие изначальных человеческих способностей говорения и понимания, выступающих предпосылками любой интеллектуальной и речевой деятельности. Совершенствование речевых и мыслительных навыков человека создает условия для развития его способности ориентироваться в быстро меняющемся информационном пространстве. В силу этого, сфера применения знаний и умений, приобретаемых студентами в ходе изучения курса «Культура речи и стилистика», носит универсальный характер.

Целью данного учебного курса является повышение уровня практического владения современным русским литературным языком, развитие коммуникативных навыков студентов в разных сферах употребления русского языка, письменной и устной его разновидностях. При этом следует учитывать многоаспектность понятия культуры речи, представляющей собой такой набор и такую организацию языковых средств, которые в определенной ситуации общения при соблюдении современных языковых норм и этики общения позволяют обеспечить наибольший эффект в достижении поставленных коммуникативных задач. Овладение новыми навыками и знаниями в этой области и совершенствование имеющихся неотделимо от углубления понимания основных характерных свойств русского языка как средства общения и передачи информации, а также расширения общегуманитарного кругозора, опирающегося на владение богатым коммуникативным, познавательным и эстетическим потенциалом русского языка.

Культура речи представляет собой совокупность и систему коммуникативных качеств речи, то есть тех качеств, которые способствуют незатрудненному и целесообразному использованию языка для общения людей друг с другом. К числу основных коммуникативных качеств относятся точность, логичность, чистота, уместность, выразительность и богатство речи. Понятие "культура речи" включает в себя владение нормами литературного языка (правилами произношения, ударения, словоупотребления, грамматики, стилистики), а также умение использовать средства языка в различных условиях общения в соответствии с целями, условиями и содержанием речи. Термин "культура речи" используется, с одной стороны, для обозначения конкретного явления социальной и языковой действительности, а с другой - для обозначения науки и учебной дисциплины, которая изучает данное явление. Культура речи тесно связана со стилистикой - наукой о выразительных средствах и функциональных стилях литературного языка.

Литературный язык представляет собой высшую, обработанную форму общенародного (национального) языка. Литературный язык сначала выступает как книжный язык, пользующийся особым (часто священным) авторитетом, является предметом школьного обучения, получает отражение в грамматиках, словарях и справочниках, т.е. кодифицируется. Литературный язык противопоставляется некодифицированным разновидностям общенародного языка: городскому просторечию, территориальным и социальным диалектам. Эти разновидности языка имеют ограниченные сферы использования, не регулируются нормами и связаны, преимущественно, с устной формой речи.

Основанием классификации разновидностей речи могут быть различные факторы, которые дают возможность выделять устную и письменную формы существования речи, диалогическую и монологическую речь, функциональные стили и функционально-смысловые типы речи.

По функционированию речи в той или иной социально значимой сфере общественной практики выделяют функциональные стили под которыми подразумеваются исторически сложившиеся в данное время в данном языковом коллективе разновидности единого литературного языка, представляющие собой относительно замкнутые речевые системы, регулярно функционирующие в различных сферах общественной деятельности.

В современном русском литературном языке выделяется пять функциональных стилей: разговорный, научный, официально-деловой, публицистический, стиль художественной литературы.

Каждый из этих стилей может быть представлен как в устной, так и в письменной форме речи. Вместе с тем разговорнй стиль преимущественно связан с устной формой речи, остальные стили - с письменной.

Речевое общение происходит в двух формах - устной и письменной. Они находятся в сложном единстве и в социально-речевой практике занимают важное и примерно одинаковое место. по своей значимости. И в сфере производства, и в сферах управления, образования, юриспруденции, искусства, в средствах массовой информации имеют место и устная, и письменная формы речи. В условиях реальной коммуникации наблюдается их постоянное взаимодействие и взаимопроникновение. Любой письменный текст может быть озвучен, т.е. прочитан вслух, а устный - записан при помощи технических средств. Существуют такие жанры письменной речи, как, например, драматургия, ораторские произведения, которые предназначены специально для последующего озвучивания. И наоборот, в литературных произведениях широко используются приемы стилизации под «устность»: диалогическая речь, в которой автор стремится сохранить особенности, присущие устной спонтанной речи, монологические рассуждения персонажей от первого лица и т.п. Практика радио и телевидения привела к созданию своеобразной формы устной речи, в которой устная и озвученная письменная речи постоянно сосуществуют и взаимодействуют (например, телеинтервью).

В зависимости от целей монологического высказывания, способа изложения содержания выделяют такие функционально-смысловые типы речи, как описание, повествование, рассуждение. Первые два типа речи предполагают соотношение с миром «вещей» - предметов, последний - с миром понятий, суждений.

Описание - это словесное изображение какого-либо явления действительности путем перечисления его характерных признаков. Данный тип речи служит для воссоздания мира предметов и установления связей между ними. Схематично описание можно представить следующим образом:

Описание = признак1 + признак2 + признак3...

Цель описания - создать в представлении читателя целостную картину, зафиксировать характерные признаки предмета или лица. В логическом плане описать предмет или явление - значит перечислить его признаки, поэтому для описания важны слова, обозначающие качества, свойства предметов.

С точки зрения объекта описания выделяют следующие типы:

бытовое, портретное, интерьерное, пейзажное, научно-техническое, описание положения дел.

Глаголы в описании используются обычно в форме несовершенного вида настоящего и прошедшего времени. Характерная особенность описания как типа речи - статичное расположение предметов на одной плоскости, указание на ряд признаков предметов, отнесенных к определенному моменту речи.

Описание можно охарактеризовать как некую модель монологического сообщения в виде перечисления признаков предмета (в широком понимании).

Повествование представляет собой рассказ о событиях и служит для передачи последовательности различных событий, явлений, действий; оно раскрывает связанные между собой явления, действия, происходившие в виде некой цепочки событий в прошлом. Схематично повествование можно представить следующим образом:

Повествование = событие1 + событие2 событие3..

Последовательность действий, событий передается с помощью глаголов совершенного вида, которые, обозначая последовательно сменяющие друг друга события, показывают развертывание повествования. Обычно предложения в повествовании не бывают относительно длинными, не имеют сложной структуры. Отдельные предложения в повествовании связаны цепной связью. В повествовании соблюдается определенный порядок слов в предложении (его так и называют- повествовательным), когда сказуемое стоит после подлежащего и служит цели изображения последовательности действий. Глаголы-сказуемые обычно обозначают конкретное действие.

Рассуждение - это словесное изложение, разъяснение подтверждение какой-либо мысли. Рассуждение передает ход развития мысли, идеи и должно обязательно приводить к получению нового знания о предмете, объекте, поскольку целью рассуждения является углубление наших знаний об окружающем мире. Данный тип речи характеризуется наличием абстрактной лексики, связанной не с обозначением конкретных предметов, а с отображением мира суждений, а также большим количеством сложных предложений, которые могут передавать различные логические отношения. Схематично рассуждение можно представить следующим образом:

Рассуждение = вопрос (тезис) - суждение 1- суждение 2 - суждение 3...

Рассуждение должно содержать: посылку (точно сформулированную основную мысль) .основную часть (умозаключения, которые отражают ход мыслей, приводящий к новому суждению) и вывод (который должен соотноситься с посылкой и логически вытекать из всего хода рассуждения).

Таким образом, к функциональным типам речи, обусловливаемым целью монологического высказывания и способом изложения высказывания, относят описание, повествование и рассуждение. Описание - это словесное изображение какого-либо явления действительности посредством перечисления его характерных признаков. Повествование представляет собой рассказ о событиях и служит для передачи последовательности различных событий, явлений, действий. Рассуждение есть словесное изложение, разъяснение и подтверждение какой-либо мысли.

Языковая норма - центральное понятие культуры речи. Норму кратко можно определить как общепринятое и узаконенное (кодифицированное) употребление языковых средств в речи. Норма - явление историческое. Она немыслима вне традиции, но абсолютизация традиции ведет к окостенению литературного языка, отрыву его от живого употребления. Изменение литературных норм обусловлено развитием языка. Изменению норм предшествует появление их вариантов. Допустимый вариант может стать основным, а затем и окончательно вытеснить первоначальный вариант из употребления. Пример: произношение слов “закусочная”, “игрушечный”, где “орфографическое” произношение сочетания чн полностью вытеснило первоначальное [шн].

Нормы могут быть строгими и нестрогими. При строгой норме варианты не допускаются, при нестрогой норме допускается использование различных вариантов, разговорных и устаревших форм. Выделяются орфоэпические (произношение), акцентологические (ударение), лексические (словарные), фразеологические, грамматические и стилистические нормы. Нарушение норм приводит к речевым и стилистическим ошибкам, затрудняющим общение.

Орфоэпические (произносительные) нормы в современном русском литературном языке регулируются законами редукции (в области гласных), оглушения и уподобления (в области согласных). Редукция - это ослабленное произношение гласных в безударном положении, например: [мълаку], [дьлавуй]. Оглушение звонких согласных происходит в конце слова: горо[т] - город. Уподобление (ассимиляция) звуков возникает при сочетании звонкого и глухого согласных (так же, как и глухого и звонкого): первый из них уподобляется второму. В одних случаях происходит оглушение, в других - озвончение первого звука, например: ло[т]ка -лодка, [з]делать - сделать.

Неправильное произношение (как и орфографические ошибки) отвлекает внимание на внешнюю сторону речи и поэтому является помехой при языковом общении. Орфоэпия наряду с орфографией, минуя особенности местных говоров, делает язык средством наиболее широкого общения. Являясь одной из сторон культуры речи, орфоэпия ставит своей задачей способствовать поднятию произносительной культуры русского языка. Сознательное культивирование литературного произношения в театре, в кино, по радио, в школе имеет огромное значение в освоении многомиллионными массами русского литературного языка. Важнейшие языковые черты, которые определили русское литературное произношение, сложились еще в первой половине XVII века в составе разговорного языка города Москвы, так называемого старомосковского просторечия. Разговорный язык Москвы, сложившийся к XVII веку на северновеликорусской диалектной основе под сильным воздействием южновеликорусских говоров, определил основные нормы литературного русского языка, в том числе и нормы произносительные. Установившиеся в Москве нормы передавались в другие культурные центры в качестве единого образца, постепенно усваиваясь там на почве своих местных диалектных особенностей. Полной унификации литературного произношения нет. Возможны произносительные варианты, имеющие стилистическую окраску. Кроме того, местное произношение всегда в определенной степени влияет на единое орфоэпическое произношение. Поэтому имеются местные отличия в произношении ряда крупных городов, таких, как Ленинград, Казань, Горький, Ростов-на-Дону, Рязань, Воронеж, Одесса и др. В советскую эпоху ранее выработавшаяся орфоэпическая система сохранилась во всех своих основных, решающих чертах. Из нее выпали лишь отдельные частные особенности, получившие просторечный или специфически местный, московский характер. В ряде случаев произношение сближалось с правописанием. Возникли новые произносительные варианты. Однако, несмотря на возникшие колебания и произносительные варианты, произносительная система в целом представляет собой исторически сложившееся явление, которое, развиваясь и вырабатывая новые черты, в то же время сохраняет и традиционные черты, отражающие пройденный исторический путь. Основными источниками отклонений от литературного произношения являются письмо и родной говор. Отклонения от литературного произношения под влиянием письма объясняются тем, что не всегда имеется соответствие между буквенным и звуковым видом слова. Например, родительный падеж прилагательных мужского и среднего рода имеет в написании окончание с буквой г, а произносится в этой форме звук (в): большого (произносят больш[овъ]), слова конечно, что пишутся с буквой ч, а в произношении соответствует ей звук [ш]: конешно, што и мн.др. В результате влияния правописания на произношение возникают произносительные варианты, допускаемые в литературном языке. Так возникли произносительные варианты формы именительного падежа прилагательных мужского рода с основой на заднеязычные: [кр?епкъй] и [кр?епк?ий], [г?ипкъй] и [г?ипк?ий], глаголов на -гивать, -кивать, -хивать: [фскакъвът?], [фскак?ивът?] и др.

Более частным источником отступления от литературного произношения является родной диалект говорящего. Так, весьма устойчивой диалектной чертой на севере является оканье. Даже при утрате окающего произношения произносят не месте безударного [о] звук, близкий к отодвинутому назад [э]: [вэда], [дэмой], [пэтом], [взэшла] или [въда], [дъмой], [пътом], [взъшла]. В литературном языке нормой считается аканье, т.е. произношение звука [а] вместо звука [о] в безударной позиции: [вада], [дамой].

На юге устойчивой диалектной чертой является произношение [г] фрикативного образования - [y]. Южане, усвоив литературное произношение во всех основных чертах, очень долго сохраняют произношение [у] фрикативного. Особенно долго держится фрикативное образование в конце слов, где звук [у] закономерно оглушается в [х], т.е. имеет место произношение: [с?н?ех], [п?ирох],[д?ен?ьх] и др. При переходе от диалектного якающего произношения к литературному могут сохраняться более открытые оттенки безударных гласных. Такое сохранение влияния диалекта на речь говорящих, усвоивших литературное произношение во всех основных чертах, тоже создает произносительные варианты. Однако многие из этих вариантов, возникших под влиянием местного говора, в образцовой литературной речи недопустимы. [Е.М. Галкина-Федорук, К.В. Горшкова, Н.М. Шанский. Современный русский язык. Ч. I. - Изд. МГУ, 1961, с. 189-191]

Приведем некоторые примеры орфоэпических обязательных норм (произношение гласных и согласных звуков).

1. Слова иноязычного происхождения, вошедшие прочно в литературный язык, знают мягкое произношение зубных согласных и р перед е , например: те ма, те нор, прете нзия, те ория, и мн. др.

Особенно следует предостеречь от произношения твердых согласных перед е в таких словах, как тема, техника, текст, картотека, Одесса, демон, музей, газета, пионер, бассейн, конкретный, берет, профессор, эффект.

В недостаточно освоенных заимствованных словах наблюдается сохранение твердых согласных в соответствии с нормой ряда европейских языков. Произношение твердых согласных перед е наблюдается:

а) в выражениях, которые нередко воспроизводятся средствами других алфавитов: де-юре, де-факто, кредо; [дэ]-юре.

б) в словах, обозначающих понятия зарубежного быта: пэр, мэр, дэнди, коттэдж, коктейль, констебль; котт[э]дж.

в) в собственных именах, фамилиях: Шопен, Флобер, Вольтер, Лафонтен; Шоп[э]н.

г) в терминологии: интервью, дезинформация, модерн, ателье, шоссе, реквием, гротеск, сепсис, дедукция, модель, энергия, антитеза, стенд; ст[э]нд.

2. Произношение сочетания чн как шн было широко представлено в старой московской традиции. Эти нормы отразились в указаниях о произношении соответствующих слов в Толковом словаре под ред. проф. Д.Н. Ушакова.

В конце 19 - начале 20 веков многие слова произносились еще с шн, например: булошн ая, беспроволошн ый, бутылошн ый, взятошник, войлошный, молошник, буднишный, бруснишный, бруснишник, беспорядошный и т.д.

По современным нормам такое произношение является устаревшим, в ряде случаев - просторечным. Под влиянием правописания произношение шн постепенно стало вытесняться произношением чн. В современном литературном произношении шн обязательно в немногих словах, в ряде других оно допустимо наряду с чн. В словах нового происхождения, особенно в словах, появившихся в советскую эпоху, произносится только чн, ср.: многостаночный, поточный метод, съемочный.

В современном языке шн произносится в следующих словах: конешно, скушно, яишница, пустяшный, скворешник, прачешная, перешница, в женских отчествах на -ична: Савишна, Ильинишна, Фоминишна.

В ряде слов произношение шн допускается наряду с чн: булошная и булочная, сливошное и сливочное, яшневая и ячневая, молошный и молочный, пшенишный и пшеничный, лавошник и лавочник.

3. В неопределенной форме глагола (улыбаться, заниматься, развиваться) на месте -ться по литературной норме произносится -цца (улыбацца, развивацца).

4. Суффикс -ся употребляется в глаголах после согласных звуков: смеялся, умывался, после согласных же употребляется вариант -сь: смеялась, умывалась. Иное произношение является диалектным.

Суффикс -ся, -сь по старой московской норме произносился твердо.

В настоящее время господствующим стало произношение мягкого -сь: смеюсь, зажглась. Лишь на сцене культивируется архаичное для общего литературного языка твердое произношение звука с у возвратных глаголов. Однако -ся произносится твердо: смеялса.

5. Особого замечания требует произношение звонкого согласного г. На месте орфографического г произносится взрывной г, который на конце слова чередуется с взрывным к: могу - мок.

В литературном языке фрикативное г употребляется в ограниченных условиях, с колебаниями: а) всегда в междометиях ага, ого, гоп; б) в некоторых словах, широко употребляющихся в церковном произношении: Господь, Бог, (Бога и т.д.), реже: благо, благодарить, богатый. В последних словах часто произносится г взрывное.

6. В соответствии с ударным е в первом предударном слоге произносится звук, средний между э и и - эы: цэына, оцэынить, цэыла, цэылую, лицэывоц, кольцэывой.

7. После мягких согласных в первом предударном слоге в соответствии с ударным а, о, е произносится несколько ослабленный гласный переднего ряда, по степени подъема средний между и и е - ие. Примеры: вз?иела, п?иети, пр?иеди, з?иетья, т?иени, в сниегу, цв?иеты, л?иесной, с?иедой, с?иело, в?иело, в?иесло, н?иесу, в?иезу, н?иесу, иеда, иезда, ч?иесы. Это явление называется иканьем.

В остальных предударных слогах после мягких согласных произносится звук, средний между и и е, но более редуцированный, чем в первом предударном слоге, - ь. Примеры: п?ьр?ьв?иела, п?ьр?ьв?ьз?иена, ч?ьловек.

Акцентологические нормы (нормы ударения) в современном русском литературном языке нелегки для усвоения из-за разноместности и подвижности ударения в нашей речи. Ударение в русском языке может падать на разные слоги (первый, второй и т.д.), а также может в одном и том же слове, при изменении его формы, перемещаться с одного слога на другой (например: пОхороны, похорОн, на похоронАх). Первое свойство называется разноместностью, второе - подвижностью ударения.

Словесное ударение является обязательным признаком слова. Слово опознаётся, лишь при определенной постановке ударения.

Ударение в русском языке свободное. Оно может быть на любим слоге слова. В пределах одного и того же слова ударение может передвигаться с одного слога на другой, например: поня ть, по нял, поняла .

Во многих случаях словесное ударение служит признаком, по которому различаются значения слов, например: а тлас и amла c, за мок и замо к, му ка и мука .

Разноместность ударения в русском языке дает возможность разграничивать грамматические формы как одного и того же слова, так и двух разных слов, например: сте ны и стены , ру ки и руки , насы пать (соверш. вид) и насыпа ть (несоверш. вид), по лка и полка , cmo um и cmou т.

В некоторых словах русского языка ударение ставится то на одном, то на другом слоге. Оба варианта являются правильными, например: тво рог и творо г, ке та и кета , одновреме нно и одновре менно.

Особенно разнообразно, а поэтому очень трудно для изучения словесное ударение имён существительных. Немало споров вызывают слова догово р и пригово р, которые многими произносятся как до говор и при говор. Правильно произносить следует догово р и пригово р, как разговор и уговор. Иногда ударение меняет значение слова: призывно й (призывной возраст) и призы вный (призывный клич), мелочно й (товар), ме лочный (человек).

Бывают случаи, когда ударение меняется с течением времени: так, при Пушкине говорили музы ка, а не музыка. Вспомним: Гремит музыка боевая.

Это объясняется происхождением слова музыка от франц. music с ударением на последнем слоге. Как только это слово «обрусело», оно потеряло французское ударение.

КвартАл КрасИвее красИвейший ПлодоносИть КорЫсть НадОлго БухгАлтеров инженЕров КремЕнь ЗАтемно ЩавЕль ХристианИн НавЕрх Отрочество КаталОг тОрты оптОвый ПридАное СлИвовый НащЁлкать НУжно НедУг ЗАговор (полит.) ПрозорлИвый Гусеничный СенсОрный ХодАтайство ОбеспЕчение жалюзИ свЁкла кулинАрия

ПозвалА БралА ДожилА ОтдалА КлялАсь ВзвилАсь ПережилА КлАла РвалА ЛилА ЛгалА лгАло гналАсь ДобралАсь УбралА ВорвалАсь ПОнял ЗаселЁн ВключИт вручИт отлучИт зАняло занялА занятА занЯв пОднят положИл начАв понЯв поднЯв поднялА ЗвонИт ПозвонЯт ПерезвонИшь ПросверлЁн

кулинАрия свЁкла договОр досУг ломОть, мышлЕние намЕрение пиалА стАтуя, Августовский бюрокрАтия мизЕрный обеспЕчение фенОмен откУпорить осуждЁнный баловАть избалОванный избаловАть опЕка (не пЁ !) облегчИть украИнский ветеринАрия диспансЕр новорождЁнный кАмбала дефИс созЫв призЫв донЕльзя

Лексические нормы регулируют правила употребления слов, т.е. точность выбора слова соответственно смыслу высказывания и уместность применения его в общественном значении и общепринятых сочетаниях. При определении лексических норм следует учитывать изменения в словарном составе языка: многозначность слова, явления синонимии, антонимии, стилистическое рассмотрение лексики, понятие активного и пассивного лексического запаса, социальную сферу употребления лексики, необходимость оправданного выбора слова в конкретной речевой ситуации и многие другие.

Изменения в словарном составе русского языка происходят параллельно с изменением в жизни общества, для обозначения новых явлений в социальной жизни может быть или создано новое слово с помощью существующих в языке словообразовательных средств, или заимствовано иноязычное слово, или образовано сложное, составное наименование, или же, наконец, приспособлено слово, уже существующее в языке, которое в таком случае определённым образом видоизменяет своё значение (а часто при этом и стилистическую окраску).

Многозначностью называется наличие у слова нескольких (двух или более) значений. Следствиями небрежного отношения к многозначным словам являются неясность и двусмысленность выражения, а также неправомерное, чрезмерное расширение значений известных слов.

От многозначности следует различать омонимию. Омонимы - это слова, совпадающие по звучанию, одинаковые по своей форме, но значения которых никак не связаны друг с другом, т.е. не содержат никаких общих элементов смысла.

Синонимия противоположна многозначности и омонимии. При синонимии разная форма выражает одинаковое (или сходное содержание). Синонимы - это слова по-разному звучащие, но одинаковые или очень близкие по смыслу. Синонимы бывают понятийными (близкими, не совсем тождественными по значению) и стилистическими (тождественными по значению, но имеющими различную стилистическую окраску). Наличие синонимов обеспечивает выразительность речи и в то же время обязывает всех говорящих и пишущих внимательно относиться к выбору слова из ряда близких, похожих.

Антонимы - это слова с противоположным значением. Они издавна используются как приём для создания контрастных образцов, для резкого противопоставления признаков, явлений и т.п.

Целый ряд слов снабжён в толковых словарях пометами “ высокое”, “книжное”, с одной стороны, и “разговорное”, “просторечное” - с другой. Эти пометы указывают на стилистическое расслоение лексики. Основную часть словарного фонда составляет т.н. “нейтральная” лексика, на фоне которой проявляются выразительные возможности стилистически окрашенных слов, использование которых в речи требует развитого языкового чутья и эстетического вкуса.

Некоторые слова (или значения слов) воспринимаются как устаревшие (архаизмы и историзмы), но их отношение к пассивному и активному лексическому запасу остаётся неизменным: отдельные устаревшие слова “возвращаются” в активный фонд словаря, иногда приобретая новые значения, ср. дума, губернатор, банкир, вратарь.

С точки зрения социальной сферы употребления все слова русского языка можно разделить на лексику неограниченной сферы употребления и лексику ограниченной сферы употребления, к которой относятся профессионализмы, диалектизмы, термины. Слова ограниченного употребления могут входить со временем в лексический состав литературного языка. При этом областные слова утрачивают диалектную окраску (ср.: околица, пахать, стерня), а термины детерминологизируются (например: общественная реакция, среда, атмосфера). Тесно связан с проблемой стилистического и социального расслоения лексики вопрос об употреблении иноязычных слов в современной русской речи. Ориентация на США как политический, экономический и научно-технический центр обуславливает престижность английского языка, способствует проникновению в нашу речь целого потока заимствований - американизмов.

В ряде случаев возникает неоправданное дублирование русских слов иноязычной лексикой. Например:

1. Многие сейчас испытывают «фьюче шок» («шок будущего»).

2. Электорат собрался в большие очереди за избирательными бюллетенями уже к двенадцати часам.

3. Срок выполнения закона может быть пролонгирован.

Норма – это принятые среди большинства говорящих на русском языке, сознательно поддерживаемые образованными людьми и предписываемые грамматиками и словарями образцовые способы употребления слов, форм слов и отдельных звуков. С ориентацией на норму составляются учебники и учебные пособия. Литературной нормой руководствуются редакторы и корректоры. Неоправданные отступления от нормы воспринимаются образованными носителями языка как речевые ошибки.

Для того, чтобы понимать то, что происходит с русским языком сегодня, чтобы правильно оценивать особенности современной русской речи, надо представлять этапы развития языка. Современная норма возникла не на пустом месте, она сформировалась в процессе исторического развития.

История нормы русского языка во многом связана с его происхождением. Вопрос о происхождении литературного языка на Руси достаточно сложен. Литературный язык – обработанная, нормированная разновидность национального языка, причем норма эта должна быть зафиксирована либо в словарях и грамматиках, либо в «образцовых» текстах. Литературный язык возник после крещения Руси в связи с созданием национальной письменности (до этого древнерусский язык – язык восточных славян – существовал лишь в устной форме). Специфика этого литературного языка заключалась прежде всего в том, что в качестве языка церковных и частично светских произведений использовался не свой собственный язык, а чужой, хотя и родственный, – старославянский, или церковнославянский, на который уже были в IX веке переведены с греческого многие тексты (напомним, что именно в связи с необходимостью перевода церковных книг и их распространения среди славян был создан Кириллом и Мефодием славянский алфавит – кириллица). Старославянский язык был сложившимся языком со своей системой норм. В то же время в устной и письменной, особенно деловой, речи на Руси использовался собственно русский, восточнославянский язык. Иногда исследователи пишут о церковнославянско-русском двуязычии, имея в виду то, что в Киевской Руси существовало два литературных языка: церковнославянский и русский, которые использовались в зависимости от сферы употребления языка и жанра текста. Тем не менее есть все основания говорить о едином древнерусском литературном языке, поскольку основные различия церковнославянского и собственно русского языка были в области фонетики, а грамматические нормы и нормы употребления слов у старославянского и восточнославянского языка отличались незначительно.

До сих пор в русском языке сохранились так называемые славянизмы – слова, по своему происхождению связанные со старославянским языком и имеющие определенные, прежде всего фонетические, признаки.

В современном русском языке мы можем видеть варианты однокоренных слов, восходящие как к старославянским, так и к древнерусским истокам. Эти слова обладают определенными признаками, указывающими на их происхождение:

Слова, являющиеся по происхождению славянизмами	Исконно русские слова
Начальное е: единый	Начальное о: один
Буква щ, происходящая из особого звука, похожего на сочетание шт: текущий	Буква ч: текучий
Неполногласие (сочетания ра, ла, ре в корне и приставке): безбрежный, вратарь, градостроительство, враг, древесина, нрав, среда, драгоценный, здравоохранение, охладить, храм	Полногласие (сочетания оро, оло, ере): берег, ворота, город, ворожить, дерево, дорогой, здоровый, норовистый, середина, холод, хоромы
Сочетание жд: чуждый, рождение	Буква ж: чужой, рожать
Начальное ла, ра в словах: растение, ладья	Начальное ло, ро в словах: лодка, рослый

Судьба старославянских и собственно русских вариантов слов сложилась по-разному: некоторые славянизмы из языка ушли (вран, бразды, клас, млат), другие вытеснили соответствующие русские слова (влага, благо, пламя, срам, храбрый, надежда, время). Примеры употребления некоторых уже ушедших из русского языка славянизмов можно встретить в произведениях писателей начала XIX века, например, у Пушкина: «Бразды пушистые взрывая, летит кибитка удалая...»; «Так тяжкий млат, дробя стекло, кует булат»; «Прошло сто лет, и юный град, Полнощных стран краса и диво...».

Иногда случалось так, что варианты одного слова разошлись по значению: хранить и хоронить, страна и сторона в наше время обозначают разные понятия. Если же в языке сохранились оба варианта или синонима, они чаще всего отличаются стилистически, причем славянизмы имеют более высокий, торжественный характер: объявлять – возвещать, берег – брег. Такие славянизмы на протяжении как XIX, так и XX века часто использовались в поэзии и теперь воспринимаются как поэтизмы: нощь, град, агнец. Однако в некоторых случаях исконно русский вариант оказывается более «высоким», поэтичным: шелом, полон.

Нормы древнерусского литературного языка значительно отличались от современных литературных норм и в области произношения, и в области употребления слов, и в области грамматики. В церковных, деловых и светских памятниках древнерусской литературы отражались как особенности живой восточнославянской речи, так и нормы церковнославянского языка. Нормы древнерусского языка отразились в замечательном памятнике литературы и письменности – «Слове о полку Игореве», в котором присутствует, с одной стороны, большое количество слов, употребляемых в том же значении, что и в наше время (свет, месяц, буря, море, тьма, облако, земля, болото, дерево, волк, лисица, сокол, зло, тоска), с другой – слова, имеющие странный для современного читателя облик или изменившие свое значение, а иногда и вовсе незнакомые (тростие – тростник, кресити – воскресить, кощей – слуга, яруга – овраг, туга – тоска, котора – распря). В «Слове...» мы видим и морфологические нормы древнерусского литературного языка:

Употребление, помимо форм единственного и множественного числа, формы двойственного числа, которое противопоставлено и единственному, и множественному числу, сохранилось в языке с древнейших времен в случаях, когда речь шла именно о двух или парных существительных; у двойственного числа была своя система окончаний, и когда речь шла о двух князьях, была употреблена именно эта форма: «.. .Молодая месяца, Олег и Святослав»;

Характерная форма звательного падежа – особой падежной формы существительного, называющей лицо, к которому обращена речь: княже, Бояне, брате;

- неопределенная форма глагола с суффиксом -ТИ вместо современного -ТЬ: начаты, приложити, творити;

- форма второго лица единственного числа глагола с окончанием -ШИ вместо -ШЬ: стоиши, можеши, стреляеши;

- использование отсутствующих в современном языке четырех специфических форм прошедшего времени, которые носили звучные названия аорист, имперфект, перфект и плюсквамперфект и образовывались вовсе не так, как современная, единственная, форма прошедшего времени; например, в начале произведения мы читаем: «Тогда Игорь возре на светлое солнце...»; это форма прошедшего времени, которая называлась «аорист».

В результате монголо-татарского нашествия и феодальной раздробленности центр развития государства перемещается с юга (Киевская Русь) к северу, в Москву, которая становится местом, где формируется новая языковая норма. На эту норму влияло, с одной стороны, время, с другой – диалекты земель, находившихся к северу от Москвы. Поэтому русский литературный язык Московского государства по сравнению с древнерусским значительно изменяется. При этом формируется классическая система двуязычия – ситуация, при которой в обществе используются два литературных языка. В части текстов сохраняется фонетическая, морфологическая, синтаксическая и лексическая норма древнерусского языка, иногда даже архаизированная. В других произведениях, более близких по языку к разговорному, мы видим нормы, уже сходные с нормами современного русского языка:

Утрачиваются древние формы двойственного числа и звательного падежа (форма звательного падежа сохранилась в современном языке в восклицаниях «боже!» и «господи!»);

Система падежей существительного сближается с современной;

Вместо неопределенной формы глагола с суффиксом -ТИ и формы второго лица единственного числа с окончанием -ШИ используются современные формы с суффиксом -ТЬ и окончанием на -ШЬ, все чаще употребляется одна форма прошедшего времени с суффиксом -Л-, возникшая из бывшей формы причастия; например, в «Домострое», посвященном изложению правил того, как должен был жить человек Московской Руси, мы читаем: «...Вымыть и вытереть и выместь и выскрестъ»; в летописи XV века видим предложение: «Пришел из Риму посол».

В сложных предложениях начинают употребляться новые союзы – что вместо яко, чтобы вместо дабы, который вместо иже, если вместо аще или оже.

Появляются новые слова (водка, солдат, тюрьма, пушка), меняют значение старые (глаз ранее имел значение «шарик», порох – «пыль», брань – «битва», «сражение»).

В XVII веке все больше русских людей начинают говорить и писать не на диалектах и не на церковнославянском языке, а по-русски. В литературу приходят авторы из посадов (торгово-ремесленных районов города). В связи с этим происходит демократизация русского литературного языка. Формируется новая норма. Все более сокращается употребление архаических форм, сохранившихся со времен Древней Руси. В языке бытовых повестей и сатирических произведений используется все больше слов живой разговорной речи, в том числе называющих предметы и явления обыденной жизни (матушка, жонка, вякать, накостылять, пьяница, кабак, дрова, хвост, лошадь, дровни, шти, блохи, лапти). В замечательном литературном памятнике, «Житии протопопа Аввакума», мы видим обозначение даже самых высоких понятий с помощью слов разговорного русского языка: «держись за Христовы ноги» вместо «припади к стопам Христовым», «на небо глядя, кричу», а не «возопил». Все это подготовило изменения языка в Петровскую эпоху.

Петровская эпоха (первая треть XVIII века) была переломной для России во многих отношениях: изменилась государственно-административная система, развивались наука, техника и образование, культура и быт сблизились с европейскими. Особенность русского языка этой эпохи состоит прежде всего в отсутствии единых языковых и стилистических норм, в активных процессах заимствования. Количество заимствований в тот период можно сравнить только с современным. Заимствовались слова из всех сфер жизни, многие из которых мы активно употребляем и в наши дни: бытовые (бульон, квартира, конфета, шоколад), военные (армия, генерал, лагерь, штаб), общественно-политические (губернатор, конституция, патриот, полиция, революция, сенат), научные и технические (алгебра, глобус, винт, кран, машина, пульс, циркуль), связанные с искусством и культурой (ария, балет, гимназия, композиция, театр). Иногда начинали употребляться слова ненужные, обозначающие понятия, для названия которых в русском языке уже были соответствующие слова: например, слова виктория, которое употреблялось вместо слова «победа», и баталия, которое употреблялось вместо «сражение». Были и заимствования, которые в языке не сохранились, например, болверк (форт), брандвахта (сторожевое судно), валъдмейстер (лесничий), зееман (мореплаватель). Случалось, что употребленное слово оказывалось настолько непонятным окружающим, что это приводило к последствиям весьма печальным. Так, офицер петровского времени, получив приказ «стать ниже Каменца и выше Канеуполя в авантажном месте», долго искал местечко под названием Авантажное, не зная, что это заимствованное слово означает «хорошее», «привлекательное», «подходящее».

В речи в одном тексте и даже в одном предложении нередко соседствовали слова, относящиеся к народной речи, высокие, книжные слова и слова заимствованные: «Вчерась вы компанию веселу имели, а по отшествии оной бились на дуели», «Что мне вещаешь, камордин (камердинер) приятны?», «Тогда царевич скочил на свои резвыя ноги и дал по обычаю всем комплимент...».

Именно в Петровскую эпоху произошло и значительное изменение графической нормы: из алфавита были устранены некоторые буквы (Y– пси, w – омега, юс большой и юс малый), введены буквы е и я. Если тексты допетровской эпохи наш современник, не имеющий специальной подготовки, читать не может, то тексты петровского времени ему вполне могут быть понятны.

Что касается морфологических норм, то в устной и письменной речи употреблялись как устаревшие, архаические нормы, так и новые. Так, в обращении мы можем видеть, как рядом употребляется устаревшая форма звательного падежа и форма именительного падежа, который ее заменил в русском языке: «Любезный господине генерал-лейтенант». При образовании форм падежей могут употребляться рядом формы архаические и совпадающие с современными.: «Царского Величества указ о беглых драгунах, солдатех , рекрутах и матрозах». В этом предложении мы видим и современную форму предложного падежа с окончанием -ах, и устаревшую форму местного падежа с окончанием -ex.

Новая система морфологических норм литературного языка складывается уже к середине XVIII века, и система эта во многом была ориентирована на живую разговорную речь. Огромную роль в формировании морфологических норм сыграла изданная в 1757 году «Российская грамматика» М. В. Ломоносова – первая русская научная грамматика. В ней были четко сформулированы и узаконены как единственно правильные нормы собственно русского, а не церковнославянского формоупотребления, сложившиеся к тому времени.

Морфологические нормы русского языка, сформулированные в «Российской грамматике», во многом совпадают с современными. Например, формы склонения существительных и спряжений глаголов, представленные в грамматике Ломоносова, совпадают с приведенными в «Русской грамматике» 1980 года:

Теория трех стилей, также созданная М. В. Ломоносовым и разделявшая литературный язык на три стиля – высокий, средний и низкий, была важна для развития языка в целом: она ограничила употребление устаревших, архаических церковнославянских слов, которые часто были непонятны уже современникам Ломоносова (свене – кроме, овогда – иногда и т. д.). Конечно, стилистическая система Ломоносова была еще далека от стилистической системы современного русского литературного языка, однако ее роль в становлении этой системы достаточно велика. Хотя языковые особенности высокого, среднего и низкого стиля в нормах современного русского языка почти не сохранились, именно на основе норм словоупотребления и грамматики среднего (простого) стиля, выделенного Ломоносовым, формируется в дальнейшем норма русского литературного языка.

Изменения в словарном составе русского литературного языка нашли отражение в «Словаре Академии Российской», который издавался в 1789–1794 годах. В словарь вошло более 43 тысяч слов, которые, как считали составители, должны были употребляться в русском языке. Однако в их число было включено только около 100 заимствований из французского языка и менее 80 – из немецкого, такие, например, как армия, фамилия, факт, фрейлина, фрак, фигляр. В словарь были также включены слова, определенные составителями как заимствованные из латинского и греческого языка: амнистия, атом, полиция, фабрика, металлургия. Зато как вполне нормативные, употребляемые в русской речи, расценивались слова, являющиеся по происхождению славянизмами, – ветр, древо, перси, восчувствование, багряница. «Словарь Академии Российской» свидетельствует, что стилистическая норма того времени значительно отличалась от современной. Интересно, что в середине и конце XVIII века нейтральными считались слова харкать, вчерась, рожа, паршивый, зато слова быт, жадный, чопорный, заносчивый воспринимались как просторечные, а барахтаться, зубоскал, белоручка, малютка, жеманный, пачкать – как простонародные.

Очень важной в дальнейшем становлении норм словоупотребления русского литературного языка была роль выдающегося русского писателя и историка Н. М. Карамзина: он не только теоретически сформулировал, но и практически воплотил в своих художественных произведениях и «Истории государства Российского» принципы употребления славянизмов, народно-разговорной лексики и заимствований. Карамзин утверждал, что церковнославянизмы – слова родственного, но не русского языка и что они могут употребляться в русском языке, но обязательно с какой-либо целью, например, для создания исторического колорита, как он делал это в «Истории государства Российского» и исторических повестях («Когда же обряд торжественный совершился, когда священный собор нарек всех граждан киевских христианами...»; «Ты зришь глубину моего сердца») либо для создания поэтического или возвышенного стиля («История, отверзая гробы, поднимает мертвых, влагая им жизнь в сердце и слово в уста ...»).

Слова народные, по мнению Карамзина, должны употребляться не только в низком стиле (например, в баснях или комедиях), но и в произведениях любого жанра для наименования реалий, связанных с жизнью, бытом и понятиями народа. Однако писатель-сентименталист, как истинный сын своего времени, предлагал использовать только те народные слова, которые красивы и не ассоциируются с чем-либо неэстетичным: «То, что не сообщает нам дурной идеи, не есть низко». Таковы, например, слова овечка, крынка, трава, пахать, роща, жаворонок.

«Природный язык для нас важнее французского», – писал Карамзин, следуя правилу употреблять иностранные слова только там, где это необходимо. Например, в «Письмах русского путешественника» он заменяет иностранное слово вояж на русское – путешествие, но не пытается заменить русскими слова тротуар или отель. Этот писатель употребляет в основном слова, уже вошедшие в язык к середине XVIII века, причем отбирает их с таким вкусом и чувством меры, что большинство употребляемых им слов сохранились в русском языке до сих пор: аллея, банкир, галерея, деликатный, концерт, лекция, фабрика...

Огромно значение карамзинских преобразований в области синтаксиса. Для формирования синтаксических норм русского литературного национального языка Н. М. Карамзин сделал очень много: предложения в произведениях этого автора строятся почти так же, как это предписывают правила современного синтаксиса. Мы видим вполне современные простые предложения: («Я остановился и долго глядел»; «Но история не скрывает и клеветы, преступлениями заслуженной»; «Между тем молодой пастух по берегу реки гнал стадо, играя на свирели»), сложносочиненные («Мудрость человеческая имеет нужду в опытах, а жизнь кратковременно»; «Дунул северный ветер на нежную грудь нежной родительницы, и гений жизни ее погасил свой факел!») и сложноподчиненные предложения («Кто не знает своего природного языка, тот, конечно, дурно воспитан»; «Нет, не верим преданию ужасному, что Годунов будто бы ускорил сей час отравою»). Все предложения в текстах Карамзина отличаются четкой смысловой и грамматической связью частей. Направление карамзинских преобразований будет ясно, если мы сравним его тексты с отрывками из произведений Ломоносова, писавшего всего за три-четыре десятилетия до этого:

«Которые из студентов в геодезии и сочинении карт еще не довольно искусились, оным подавать в том должны гг. адъюнкты всякое наставление и показывать на Обсерватории употребление нужнейших инструментов, дабы они в случаях с пользою и надежностью к отправлениям в губернии и провинции употреблены быть могли»; «В городах, где учинятся наблюдения, буде есть хорошие проспекты, снимать их в камере-обскуре, которых инструментов по два дать в дорогу для каждой экспедиции»; «В древние времена, когда славянский народ еще не знал употребления письменно изображать свои мысли, которые тогда были тесно ограничены для неведения многих вещей и действий, ученым народам известных, тогда и язык его не мог изобиловать таким множеством речений и выражений разума, как ныне читаем».

Интересной с точки зрения формирования нормы русского литературного языка была полемика защитников старого слога и сторонников нового слога, развернувшаяся в первом десятилетии XIX века. Так называемые защитники старого слога, или архаисты, которых по имени их идейного вдохновителя, адмирала, министра народного просвещения, литератора и президента Академии Российской А. С. Шишкова, называют шишковистами, придерживались точки зрения, что всякое развитие языка портит его, а язык русский – тот же язык славянский. Поэтому отвергалось всякое обновление языка, всякое изменение его нормы, в том числе употребление заимствованных слов. Шишков писал, что «всякое иностранное слово есть помешательство процветать своему собственному», и пытался заменять иноязычные слова якобы собственно славянскими, а на самом деле неологизмами, которые изобретал сам, словами, часто не соответствующими духу языка, неудобными для употребления, а иногда и смешными. Если Академия Российская, пытаясь бороться с излишними заимствованиями, рекомендовала заменять слово арест словом задержание, армия – воинство, автор – творец, сочинитель, а актер – лицедей, то Шишков измышлял такие слова, как ячество вместо «эгоизм», побудка вместо «инстинкт», быт вместо «факт», сверкальцы вместо «бриллианты», топталище вместо «тротуар» и даже словосочетания телесное мановение вместо «жест», отзывающий голос вместо «эхо» и щебетание согласное вместо «концерт».

Н. М. Карамзин в полемике не участвовал, но противников А. С. Шишкова называли именно карамзинистами, поскольку они в своих высказываниях следовали духу творчества Карамзина. Карамзинисты совершенно справедливо утверждали, что всякий язык – явление развивающееся, и, следовательно, изменение его норм и введение в него новых слов необходимо, что «правило не вносить в язык ничего чужого и любовь к отечеству должны иметь пределы», нужно только «не пестрить языка без крайней осторожности».

Карамзинисты считали вполне нормальным не только появление в языке новых слов (как образовавшихся в самом языке, так и заимствованных), но и изменение значений существующих слов, появление у них новых значений. Часто появление новых значений слов в конце XVIII и начале XIX века происходило под влиянием французского языка, известного всем образованным людям того времени. Именно в начале XIX века приобрели новые значения слова тонкий (изысканный), живой (занимательный), трогать (вызывать сочувствие). В одной из комедий конца XVIII века появление нового значения этого слова в дворянской среде специально обыгрывалось автором. «Добрая женщина, ты меня трогаешь», – говорит герой-дворянин; «Что ты, барин, я до тебя и не дотронулась», – отвечает крестьянка, не понимающая его.

В начале XIX века проблема введения в нормативный язык народных слов и выражений становится весьма актуальной. Все большее количество образованных людей признают возможность употребления в нормативном, литературном языке слов, выражений и конструкций из народной речи. Народные, разговорные элементы появляются в знаменитой комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума» (сойти с рук, бить баклуши, врать) и баснях И. А. Крылова (дружочек, соседушка, гуторить, лавливать, ну обниматься).

Важную роль в окончательном формировании современного русского литературного языка сыграл А. С. Пушкин. Именно в его текстах складывается новая норма словоупотребления, отвечающая принципу «соразмерности и сообразности». Слова из народно-разговорной речи употребляются в поэтических и прозаических произведениях писателя рядом со словами книжными, церковнославянскими, если это необходимо для выражения содержания, авторских мыслей. Сегодня даже трудно представить, что возмущение критиков вызвали хрестоматийные строки «Зима!.. Крестьянин, торжествуя, На дровнях обновляет путь...», в которых «низкие» слова крестьянин и дровни употреблялись рядом с «высоким» славянским глаголом торжествовать. Заимствования Пушкиным используются, если нет соответствующего русского слова, обозначающего понятие (вспомним известную фразу из «Евгения Онегина»: «...Но панталоны, фрак, жилет, –Всех этих слов на русском нет...».

Именно в текстах Пушкина окончательно сформировалась стилистическая норма, предписывающая различать две разновидности литературного языка – книжную («С изумлением увидели демократию в ее отвратительном цинизме, в ее жестоких предрассудках, в ее нестерпимом тиранстве») и разговорную («Мой ангел, я писал тебе сегодня, выпрыгнув из коляски и одурев с дороги»; «Что у нас за погода! Дни жаркие, с утра маленькие морозы –роскошь! Так ли у вас?»).

Начиная со времени Пушкина, в основных чертах система языка соответствует современной, поэтому мы можем говорить о современном русском литературном языке, в котором происходят частные изменения нормы. Лексика – наиболее динамичная часть языка, поэтому в середине XIX – начале XX века происходят изменения прежде всего в словарном составе русского литературного языка. Это освоение новых иноязычных слов в разных сферах жизни (буржуазия, интеллигенция, индустрия, спорт, пролетариат), образование новых слов (гласность, предприниматель) и вовлечение в язык новых слов живой народной речи, которые становятся нормативными, нейтральными (шуршать, ерунда, неудачник). Лексическая норма отражается в словарях, которых издается довольно много: «Словарь церковнославянского и русского языка», «Толковый словарь живого великорусского языка» В. И. Даля, «Словотолкователь 30 000 иностранных слов, вошедших в состав русского словаря» (сравните с несколькими десятками заимствованных слов в «Словаре Академии Российской»!).

Изменения в грамматических нормах русского литературного языка середины XIX – начала XX века были незначительны и касались прежде всего синтаксической нормы. Например, перестают использоваться деепричастные обороты, совпадающие по значению с придаточными предложениями («Винюсь перед Вами..., не писав так давно»), заменяются соответствующими придаточными (...что не писал так давно). Деепричастный оборот, не относящийся к тому же слову, что и сказуемое, еще мог быть употреблен во времена Пушкина («Пробегая письмо, глаза его сверкали» – в повести «Выстрел»), но уже стал средством создания юмористического эффекта у Чехова («Подъезжая к станции, у меня слетела шляпа»). Из употребления на протяжении XIX века уходят и некоторые союзы в сложноподчиненных предложениях: доколе, покамест, ежели, коли, кабы, буде, понеже, поелику.

Развитие русского литературного языка в советский период было связано с изменением нормы в области словоупотребления в связи с социальными процессами. Это и образование слов, обозначающих новые понятия советской жизни: комсомолец, совхоз. Это и изменение значения слов: пионер, целина. Это также изменение стилистической окраски некоторых слов: слова барин, лакей до революции были совершенно нейтральны, а после нее стали обозначать отрицательные понятия. Помимо этого, норма словоупотребления меняется в связи с активным развитием науки и техники, что требует новых слов, таких, как блюминг, космодром, термоядерный, атомоход, телевидение, прилунение, компьютер. В языке 20–50-х годов сосуществовали разнонаправленные тенденции: с одной стороны, демократизация в области словоупотребления, связанная с вхождением в литературный язык слов прежде нелитературных – просторечных, диалектных, профессиональных (авоська, буханка, ватник, нехватка, прослойка, проработать кого-либо, учеба, хлебороб, задел, отдача), с другой – борьба за чистоту русского языка в 30-е годы, овладение нормой употребления слов и грамматических конструкций весьма значительной частью населения, широкое распространение новых заимствований (автокар, акваланг, диспетчер, комбайн, свитер, снайпер, ас, диспансер, комбинезон, метро, репортаж, автобус, оккупант, радио).

Значительных изменений в морфологии языка XX века не произошло. Можно указать лишь на появление у существительных мужского рода, обозначающих лиц мужского пола по роду занятий, способности обозначать лиц женского пола (врач пришла, бухгалтер сказала), увеличение количества слов с окончанием -а во множественном числе (профессора, номера), возможность употребления нулевого окончания родительного падежа множественного числа в непринужденной устной речи в тех словах, в которых ранее это было невозможно (пять килограмм, ящик помидор). В области синтаксиса изменений фактически не было; можно говорить только о повышении «степени разговорности» книжного синтаксиса: упрощается структура и сокращается длина предложения, увеличивается количество простых предложений, уменьшается употребление предложений с обособлением. Очень важным для точного формулирования и массового распространения нормы было создание академических грамматик, которые подытожили более чем вековое развитие русского языка: «Грамматика русского языка» (1952), «Грамматика современного русского литературного языка» (1970), «Русская грамматика» (1980).

В 60-е годы происходит стабилизация и даже некоторая консервация нормы русского литературного языка, попытки изменения которой как в официально-деловой и научной, так и в публицистической речи решительно пресекаются. В 70– 80-е годы, с одной стороны, нормы литературного языка усваиваются широкими массами и достаточно строго соблюдаются в научных, деловых и публицистических текстах, с другой – на речь городских жителей оказывает влияние речь жителей деревни, переселяющихся в большие города, распространяется сленг в речи молодежи, нелитературная живая разговорная речь активно влияет на разговорный литературный язык.

Все это, наряду с социальными факторами, подготовило процессы, происходившие в русском литературном языке конца 80–90-х годов: снижение общей речевой культуры, вторжение в литературные тексты и устную речь даже образованных людей просторечных, грубо-просторечных и жаргонных слов (трепло, одуревший, жрать, шестерка, кодло), экспансия заимствований. Изменяются значение и стилистическая окраска некоторых слов.

Изменения нормы и ее вариативность отражаются в словарях 90-х годов: значительные изменения в русской лексике представлены в «Толковом словаре русского языка» С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой (1992 и последующие издания), в «Большом толковом словаре» (1999), в «Толковом словаре русского языка конца XX века. Языковые изменения» (1998).

Однако грамматическая норма русского языка в целом сохраняет свою устойчивость (за исключением почти катастрофического положения в области владения нормой склонения сложных и составных числительных). В принципе, несмотря на некоторое размывание границы между нормативными и ненормативными явлениями, понятие нормы русского языка продолжает существовать, хотя не следует забывать о существовании вариантов нормы, которые могут употребляться в языке либо как равноправные (например, годы и года, ставня и ставень, кулина"рия и кулинари"я), либо как относящиеся к строго нормированному литературному языку и к разговорной, профессиональной или жаргонной речи (например, гра"блей и гра"бель, рельс и рельса, до"гмат и догма"т). На протяжении более или менее долгого времени ситуация с нормативными и ненормативными вариантами может изменяться: вариант, который был ненормативным, может стать единственно возможным: так произошло с ударением в слове фольга", которое несколько десятилетий назад нормативно должно было звучать как фо"льга. Поэтому мы должны говорить о современной норме русского литературного языка.

Именно современной произносительной, морфологической, синтаксической, лексической и стилистической норме посвящена значительная часть учебника.

ЛИТЕРАТУРА ДЛЯ ОБСУЖДЕНИЯ В АУДИТОРИИ

Виноградов В. В. Значение Пушкина в истории русского литературного языка // Русская речь. 1990. № 3–6.

Вомперский В. П. «Российская грамматика» М. В. Ломоносова // Русская речь. 1986. № 6.

Из истории русских слов: Словарь-пособие. М., 1993.

Колесов В. В. История русского языка в рассказах. М., 1976.

Трубачев О. Н. В поисках единства// Русская речь. 1990. № 1-2.

«Трудный этот русский язык, дорогие граждане! Я вот на днях слышал разговор. На собрании дело было. Мой сосед наклонился к соседу и вежливо спросил:

А что, товарищ, это заседание пленарное будет али как?

Пленарное, - небрежно ответил сосед.

Ишь ты, - удивился первый, - то-то я и гляжу, что такое? Как будто оно и пленарное.

Да уж будьте покойны, - строго ответил второй. - Сегод­ня сильно пленарное и кворум такой подобрался - только дер­жись.

А мне оно как-то ближе. Все как-то выходит в них мини­мально по существу дня... Хотя я прямо скажу, отношусь доволь­но перманентно к этим собраниям. Так, знаете ли, индустрия из пустого в порожнее.

Трудно, товарищи, говорить по-русски!» - заключает автор рассказа М. Зощенко.

Действительно, трудно, если не знать правил и норм, суще­ствующих в каждом языке.

Важнейшее качество культуры речи – ее правильность. Правильность речи – это её соответствие нормам литературного языка. Она базируется на твердом фундаменте норм, достаточно полно и последовательно отраженных в грамматиках, справочниках, словарях, учебных пособиях. Лите­ратурно правильная речь построена в соответствии с языковыми нормами.

Норма языка (литературная норма) – это правила использова­ния речевых средств, единообразное образцовое общепризнанное упот­ребление элементов литературного языка в определенный период его развития. Характерные особенности нормы русского литератур­ного языка:

относительная устойчивость,

распространенность,

общеупотребительность,

общеобязательность,

соответствие упот­реблению, обычаю.

Для того чтобы признать то или иное явление нормативным, необходимы (по меньшей мере!) следую­щие условия : 1) регулярная употребляемость (воспроиз­водимость) данного способа выражения, 2) соответствие этого способа выражения возможностям системы лите­ратурного языка (с учетом ее исторической перестрой­ки), 3) общественное одобрение регулярно воспроизво­димого способа выражения (причем роль судьи в этом случае выпадает на долю писателей, ученых, образован­ной части общества).

Литературная норма обязательна для устной и письменной речи и зависит от условий, в которых осуществляется речь. Норма не подразделяет средства языка на хорошие или плохие. Она указывает на целесообразность употребления их в общении. Источники языко­вых норм – произведения классической литературы, общеприня­тое современное употребление языка, научные исследования.

Норма отражает стремление языка в данный период к оста­новке, застыванию, стабильности, преемственности, всеобщно­сти, универсальности и в то же время стремление к выходу за пределы исходного, порождающее новые возможности.

Нормы языка - явление историческое , постоянно меняющее­ся. Изменение литературных норм связано с развитием языка, социальными изменениями, развитием литературы и др. То, что было нормой в прошлом веке и даже 10 лет назад, сегодня может явиться отклонением от нее. Если посмотреть словари 100-летней давности, то можно увидеть, как менялись нормы, например, произношения и ударения, морфологических форм.

Так, в XIX в. говорили - поезды, погоды, в настоящее время только актеры старшего поколения произносят возвратную час­тицу ся – сь твердо – вернувшис(ь).

Л.И. Скворцов ввел в оборот понятие динамической нормы , включая в него и признак потенциальных воз­можностей реализации языка. Он указывает, что разли­чают два подхода к понятию нормы: таксономический (классификационный, описательный) и динамический . Языковая норма, понимаемая в ее динамическом аспек­те, есть "обусловленный социально-исторически резуль­тат речевой деятельности, закрепляющей традиционные реализации системы или творящей новые языковые факты в условиях их связи как с потенциальными воз­можностями системы языка, с одной стороны, так и с реализованными образцами - с другой".

Понимание динамической природы нормы вклю­чает как статику (систему языковых единиц), так и ди­намику (функционирование языка), при этом функцио­нальный аспект нормы особенно интересен, так как связан с таким явлением, как вариантность: "Норма не может быть задана конечным набором фактов, а неми­нуемо выступает в виде двух списков – обязательного и допустимого (дополнительного). Это источник норма­тивной вариантности, т.е. вариантов в пределах нормы.

Источники изменения норм литературного языка различны: живая разговорная речь, диалекты, заимствования, профессио­нализмы. Изменению норм предшествует появление их вариан­тов, которые реально уже существуют в языке и используются его носителями. Варианты норм отражаются в словарях современного литературного языка. Например, в «Словаре современного русского литературного языка» даются варианты слов – мышле ние, мы шление и др.

В настоящее время процесс изменения языковых норм стал особенно активным и заметным на фоне событий историко-политического значения, экономических реформ, изменений в со­циальной сфере, науке, технике.

Языковая норма не догма. В зависимости от целей и задач об­щения, от особенностей того или иного стиля возможно отступ­ление от нормы. Но эти отступления должны отражать существу­ющие в языке варианты норм.

Варианты (или дублеты)– это разновид­ности одной и той же языковой единицы, обладающие одинаковым значением, но различающиеся по форме. Некоторые варианты не дифференцируются ни семан­тически, ни стилистически: и наче – ина че; скирд – скирда; цехи - цеха; са жень – саже нь. Такие варианты называются равноправными, и в этом случае можно говорить о вариативности. Однако подав­ляющее большинство вариантов подвергается стилисти­ческой дифференциации: звала – зва ла, бухгалтеры – бухгалтера, обусловливать – обуславливать, машу - ма­хаю (вторые варианты по сравнению с первыми имеют разговорный или просторечный оттенок). Такие варианты являются неравноправными.

Существуют 3 степени нормативности , которые отражены в различных словарях:

♪ норма 1-й степени – строгая, жесткая, не допускает вариан­тов (класть, а не ложить);

♪ норма 2-й степени – нейтральная, допускает равнозначные варианты (порядочный (ш));

♪ норма 3-й степени - более подвижная, допускает разговор­ные, устаревшие формы (творо г, тво рог).

Норму 1-й степени называют императивной нормой, нормы 2-й и 3-й степени - диспозитивными нормами.

В лингвистической литературе последних лет раз­личают два типа норм: императивные и диспозитивные.

Императивные (т.е. строго обязательные) – это такие нормы, нарушение которых расценивается как слабое владение русским языком (например, нарушение норм склонения, спряжения или принадлежности к грамматическому роду). Эти нормы не допускают вари­антов (невариативные), любые другие их реализации рассматриваются как неправильные: встретился с Ваней (не с Ванем), звоня т (не зво нят), кварта л (не ква ртал), моя мозоль (не мой мозоль), мыть голову шампунем (не шампунью).

Диспозитивные (восполнительные, не строго обязательные) нормы допускают стилистически разли­чающиеся или нейтральные варианты:и наче – ина че, скирд – скирда, гре нки – гренки (разг.), коричневый – коришневый, кусок сыра – кусок сыру, зачетная книжка – зачетка, поехало трое студентов – поехали трое студентов. Оценки вариантов в этом случае не имеют категорического (запретитель­ного) характера.

Следует помнить, что наряду с вариантами, допус­каемыми диспозитивными нормами литературного язы­ка, существует и множество отклонений от норм, т.е. речевых ошибок . Такие отступления от языковых норм могут объясняться несколькими причинами:

ª пло­хим знанием самих норм (Мы хочем читать; С двадцать двумя ребятами мы ходили в кино; Оденьте на себя паль­то);

ª непоследовательностями и противоречиями во внутренней системе языка (так, причиной распростра­ненности неправильных ударений типа зва ла, рва ла, очевидно, является литературное ударение на корне в формах звал, зва ло, зва ли; рвал, рва ло, рва ли. Ненорма­тивная форма лектора существует, наверное, потому, что в системе языка есть нормативные формы доктора, лагеря и т.д.);

ª воздействием внешних факторов - терри­ториальных или социальных диалектов, иной языковой системы в условиях билингвизма (Мы живем под мирным небом, не слышно выбухов орудий, залпов снарядов).

Еще несколько лет назад все отступления от нор­мы литературного языка (кроме орфографических и пунктуационных) считались «стилистическими ошибка­ми», без всякой дальнейшей их дифференциации. Такая практика признана порочной. Ошибки необходимо дифференцировать в зависимости от того, на каком ре­чевом уровне они допущены. Хотя единой оптимальной классификации речевых ошибок нет, но большинство исследователей выделяют речевые ошибки

Ø на фонетиче­ском,

Ø лексическом,

Ø грамматическом уровнях

с даль­нейшей их дифференциацией, например, «ошибка в произношении согласных звуков», «смешение парони­мов», «контаминация», «ошибки в склонении числитель­ных» и т.д. Собственно стилистическими считаются такие ошибки, которые связаны с нарушением требова­ния единства стиля (одностильности), т.е. стилистиче­ские ошибки рассматриваются как разновидность рече­вых: Туристы жили в палатках, кушать варили на ко­стре; Настя сбесилась, а Актер повесился; В начале романа мы видим Павла обыкновенным рабочим парнем, который увлекается гулянками; Ответствен­ность за младшего братишку была возложена на меня.

Использованная литература

1. Русский язык и культура речи: Курс лекций/Г.К. Трофимова – М.: Флинта: Наука, 2004 – 160с. (стр. 59 – 61)

2. Л.А. Введенская и др. Русский язык и культура речи: экзаменационные ответы. Серия «Сдаем экзамен»./ Л.А. Введенская, Л.Г. Павлова, Е.Ю. Кашаева. – Ростов н/Дону: «Феникс», 2003 – 288 с. (стр. 31 – 33)